– А разве мы перешли на «вы»?

– Пардон, – обронил Алексей Николаевич.

– Хорошо, так вы оба, наконец, скажете – у меня есть выбор?

– Скажу, если ты больше не будешь перебивать, – вставил Алексей, отбросив обещанный этикет вежливости.

– Не буду, – она с тревогой посмотрела на Алексея Николаевича.

– У тебя два выбора, как мне известно. Первый... я считаю это самый лучший... работать с нами и получать все блага, какие полагаются внештатному работнику КГБ. Если нет, то второй... Тогда тебя... – Алексей Николаевич посмотрел на Дмитрия, словно это касалось только его, – либо вас, Вера Кирилловна... определят на безвременный курорт в соответствующую организацию, где все, что пациент знает и произносит вслух, не принимается окружающими всерьез, – Алексей Николаевич посмотрел на Верочку, на ее реакцию и то, что он хотел еще добавить в отношении упомянутой организации, само собой отпало. На застывшем красивом личике Верочки из широко открытых немигающих глаз выкатились две блестящие дорожки. Руки безвольно лежали на столе и комкали салфетку.

Дмитрий резко встал и, глянув зло на своего начальника, нервно отошел к окну.

Алексей Николаевич осторожно положил свою руку на Верину кисть, успокаивающе ее погладил.

– Верочка, ты напрасно разволновалась. Я мог бы тебе этого и не говорить. Просто я не привык скрывать все возможные последствия для всех нас в работе. Это не значит – все, что я тебе наговорил, обязательно должно произойти с тобой. И все не так плохо для тебя. Наоборот, у тебя появилась хорошая работа. Материально будешь обеспечена по нормам номенклатурных государственных работников. Вот тут я тебе даю свое слово. И твоя мама ни в чем не будет нуждаться. Будь умницей и хорошенько подумай. Ну же! Веселей, Верочка! Ты посмотри, как Дмитрий расстроился, – Алексей Николаевич кивнул в спину своего напарника, молча созерцающего сиреневую сумеречную мглу леса за окном, усмехнулся, – как ты думаешь, почему?..

– Не знаю, – безразлично пискнула Вера.

– Скажу по секрету, – он наклонился к уху Веры, – ты ему очень нравишься. Честно. У меня глаз наметан. Мне, женатому, можно верить.

Вера постепенно отходила от шока.

– Пожалей его, – продолжал он, – он хороший парень. От чего всегда сам же и страдает. Приведи себя в порядок, давай выпьем за твою новую должность. Считай, с работой тебе повезло. Правда. Вот увидишь, – Алексей Николаевич пожал ее запястье, взбадривая.

Вера в задумчивости машинально откусила бутерброд с икрой, вяло стала жевать.

– Алексей... или Дмитрий, – она с надеждой посмотрела на Дмитрия, – что я должна делать?

– В том-то и дело, что ничего, – за напарника ответил Алексей Николаевич, – работай, как работала. Главное держаться возле Корнева и не допускать к нему своей соперницы, если таковая вдруг появится. Нас будут интересовать только твои впечатления и подробности взаимоотношений ваших с ним и, по мере возможности, всех, кто окажется рядом с ним.

– Но у него есть жена.

– Жена не в счет, – он услужливо поставил бокал, налил виноградный сок, пододвинул рюмку с коньяком к Вере, – тебя будет отвозить и забирать Дмитрий. Я думаю, вы с ним подружитесь.

Вера мотнула головой:

– Вино.

Дмитрий подошел и сел на свое место:

– Вера, не смешивай коньяк с вином, – сказал он угрюмо, – голова будет болеть.

Вера махнула рукой:

– Черт с ним. Давайте, ребята, раз так получилось, – она взяла рюмку, приподняла, выпила.

Мужчины последовали за ней.

Новая волна хмельного застолья затуманила мрачные раздумья и ушли в забытье недавние огорчения. Дмитрий предусмотрительно ухаживал за Верой, ей это нравилось, она приставала к нему с какими-то глупыми вопросами, связанными с его работой, он односложно отвечал «да» и «нет», беспокойно поглядывал на Алексея Николаевича, давая понять, «что теперь делать с дамой в доску пьяной»?

– Верочка, – наконец сказал Алексей Николаевич, – позвони маме. Уже поздно. Она волнуется, не так ли?

Вера выпрямилась, встряхнула головой, подобрала волосы:

– Спа... сибо, что напомнил, Алексей. М-мне м-можно тебя так?..

– Можно, – сказал Алексей, – возьми, – он подал Вере служебный телефон. – Там номер набран. Нажми на эту кнопку. Жди вызова. Давай. Дозванивайся. А потом Мария Ивановна покажет тебе твою комнату. Надеюсь, она тебе понравится.

– Откуда он знает номер моего телефона? – удивленно, уже осмысленно бросила она кому-то в сторону, прикладывая трубку к уху.

Глава 10

Результаты испытаний прибора ввергли Корнева в неистовый восторг. Такой яркой картины от конструкции он не ожидал. То, ради чего он выкладывался, не считаясь ни с отдыхом, ни с семейными интересами, которые как в прошлой его семейной жизни, катились под откос, ни с карьерой, благосклонно раскрывающей свои объятья, было важнее по самой простой причине – оно было свято. Цель, к которой он успешно двигался, незаметно стала его смыслом жизни – это было свято перед собственной совестью, перед клятвой мысленно произнесенной над могилой его друга, Владимира Назарова. Да, он осуществит мечту своего коллеги. Их программа, открытие века – спасение Мира от международного терроризма, избавление от монстров переделки Земного мира в Ад – получит путь к своему развитию.

Осталось немного. Осталось все скомпоновать. Весь этот схемный хаос, спаянный прямо на столе, в котором кроме Роберта никто никогда не разберется, да и самому теперь будет не просто привести все в порядок без неизбежных ошибок, нужно перенести на бумагу в стандартную схему. И это еще не гарантирует, что после монтажа на плате прибор будет работать. Скажутся условия размещения деталей, их взаимные влияния, как емкостные, так и индуктивные, и еще... Вот «еще» – это самое главное, чего не должен знать никто, кроме родителя, породившего конструкцию. Родитель этот – он, Корнев, передавший ему сверхустановки своего сознания. Это была бредовая идея с монокристаллом, какие используют в навигационных устройствах. Монолит, выращенный из смеси йодистого калия, величиной всего лишь с орех был насыщен во время его роста компонентом энергии Роберта...

Когда Роберт об этом вспоминает, у него сама по себе возникает ехидная гримаса кому-то внутри себя. Потому, что последняя операция внедрения своего «я» в кристалл по существу была смешна для серьезного анализа и, безусловно, вызвала бы у любого, изучающего конструкцию прибора, мягкую уступчивую улыбку авторской милой фантазии. Конечно, это был его, Роберта мистический образ-предмет, в который он во время выращивания кристалла по введенным в него электродам пропускал био-сигналы обыкновенного медицинского энцефалографа от датчиков установленных на его многострадальном черепе. В реальность этой выдумки он не верил и теперь тоже. Но что