– Вера Кирилловна, – заговорил, как обычно только Алексей Николаевич. Его напарник, Второй, вообще, считала Вера, говорил только по особому распоряжению Первого, – присаживайтесь к нашему столу. У нас сегодня был несколько развлекательный нечистый день. А он, как водится, требует очистки или обмывки, как хотите. Кстати, вы не знакомы: это Дмитрий Борисович, наш умелец по спецэффектам и оборудованию. Он же ваш телохранитель и личный водитель...
Дмитрий Борисович, по облику и подобию очень смахивающий на своего начальника, такого же гладкого, с короткой стрижкой, светлыми глазами на хищном, стремительном, но красивом лице, угрюмо посмотрел на Алексея Николаевича, неуклюже приподнялся и протянул огромную ладонь. Вера протянула свою. Он осторожно взял ее, не поцеловал, а только слегка приложил большой палец сверху.
– Ну, да это потом, – как-то ревностно проговорил Алексей Николаевич, – команда у нас теперь пополнилась, и давайте за это выпьем. Наливай, Дима.
Дмитрий независимо пожал плечами:
– А сам не умеешь?
– Кто у нас шеф-повар? – бесцеремонно отрезал Алексей Николаевич.
Дмитрий молча принялся разливать по рюмкам.
Между тем, Вера быстро приходила в себя. Вначале ощутила твердую опору стула, на который ее усадили. Потом ее придвинули к столу, по-домашнему накрытому и возбуждающему аппетит. Следом пришло неосознанное чувство раскованности и беззаботного слабо пробивающегося интереса к новой обстановке, в которой оказалась не понятно каким образом. То есть, она помнила, как здесь оказалась, но только сейчас возник естественный вопрос – зачем она здесь. Понятно только, что не по своей воле. Но с ее согласия. Почему? Парни такие обходительные, не походили на бандюг или проходимцев, что собственно одно и тоже, чем-то убедили в необходимости приехать сюда, позаботились о ее психическом состоянии после шока в компании Роберта, теперь вот угощают царским обедом с выпивкой. Особенно нравился этот, который главный, который мягко и ненавязчиво командует. А его Дима, названный ей телохранителем и личным водителем, пока никакой, молчаливый и сдержанный, но внешне как отражение Алексея Николаевича, пока вызывал только любопытство. Видно, боится женщин или ненавидит их, раз не заигрывает с Верой, хоть как-то, как это делает деликатно и осторожно его начальник. Протянул медвежью руку, знакомясь, и не назвался по имени, не прижал ее ладонь с узкими пальцами очень смахивающие на синюю лапку бройлерной курицы, сознавая силу своей хваткой кисти. А сейчас поднял ее рюмку, в ожидании, когда она сама это сделает, и молча предлагает с ними выпить.
– Вера Кирилловна, – прищурив один глаз, произнес за него Алексей Николаевич, – давайте за вас. Не стесняйтесь. Мой напарник всего лишь неопытный по части женской. А так он надежный и очень деликатный холостяк. У вас есть причина, мне кажется, выпить после боевого крещения. Не так ли?
Вера взяла рюмку, слегка для приличия улыбнулась, как обычно она делала за столом в кругу новых знакомых своего очередного ухажера. Лица парней заметно осветились улыбками. Три рюмки сошлись вместе.
Коньяк пошел как-то легко, незаметно. Сразу посветлело в голове, и все проблемы отлетели в сторону. То есть они, понятно, не исчезли, как бывает у внезапно захмелевших. Просто скромно отошли в сторонку в ожидании своего часа.
Первый нарушил молчание Алексей Николаевич.
– Верочка... тебя можно так называть?
– Вы уже спрашивали, Алексей Николаевич, – легко не испытывая контрольного напряжения, тут же бросила Верочка и наколола ветчину; она не посмотрела на него, но в голосе ее угадывалась интонация, требующая ответа на все ее вопросы.
Алексей Николаевич все понял и признательно ухмыльнулся:
– Хорошо, Верочка, спрашивай.
Вера сглотнула, вытерла губы бумажной салфеткой предусмотрительно лежащей возле тарелки, сказала, глянув ему в глаза:
– Алексей Николаевич, надеюсь, я свободна и могу вернуться домой?
– Верочка, к сожалению, сейчас нет.
– Как это «нет»? – Вера от неожиданности сглотнула, хотя во рту уже было пусто и внезапно пересохло.
– Очень просто. Мы все повязаны одной упряжкой. Ты, Верочка, случайно оказалась в ней. Это не наша вина. Скорей – твоя.
– Как это – моя? В чем я виновата, ребята? – она окинула парней растерянным неторопливым взглядом.
– Вера Кирилловна, вы ни в чем не виноваты, – неожиданно подал голос Дмитрий.
Вера взглянула на Алексея Николаевича. Усмехнулась:
– Ну, наконец!
– Что «наконец», – несколько растерянно переспросил Дмитрий.
– Наконец я услышала и ваш голос, Дмитрий Борисович. Так что мне мешает уйти самостоятельно подальше от ваших проблем?
– У вас нет выбора, Вера Кирилловна – с сожалением развел руками Алексей Николаевич, переходя на официальный тон, – вы невольно оказались вторым персонажем в очень серьезной игре государственного значения. И теперь волей-неволей мы должны не только охранять вас от плохих парней, как ценный экземпляр нашей компании, но и включать вас в дальнейшую работу с нами. Кстати, мы такие же подневольные, как теперь стали и вы. Вы меня понимаете?
– Так что же мне теперь делать, Дмитрий и Алексей по батюшкам?
Оба названные усмехнулись, Алексей Николаевич заметил признательно:
– Верочка, вы мне все больше нравитесь. Даже здесь вам не изменяет природный юмор. Но я заткнулся, – он осторожно глянул в сторону Дмитрия, – боюсь, меня сейчас побьют.
Вера досадно махнула руками:
– Не побьют.
– Почему? – несколько наивно, но вполне серьезно спросил Дмитрий. Он явно не уловил шутки.
– Потому, что он начальник, – кивнула Вера в сторону Алексея, не придавая значения глупому вопросу Дмитрия, – так я не слышу ответа, ребята? У меня все-таки мама, почти пенсионерка, и работа. Какой у меня выбор?
– У вас, Вера Кирилловна... – начал Алексей.
– Мы, кажется, уже давно перешли на «ты», _ бесцеремонно заметила Вера.
– Пардон, Верочка. У вас... у тебя. У тебя есть по нашим неписаным законам только два пути.
– Так. Во-первых, – предчувствуя услышать что-то не очень приятное, перебила Вера, – по каким это «вашим»?
– Не «вашим», а нашим, – он спокойно обвел рукой присутствующих, – это неписаные законы организации, где мы... а теперь и ты, Верочка... работаем.
Вера задумчиво смотрела на недопитый бокал сока и поняла, что хмель начисто покинул ее сознание. Теперь оставалось только одно. Разобраться и сделать правильный выбор. Впрочем, в отношении последнего она не была уверена.
– Ладно, – нерешительно сказала она, – тогда, во-вторых. Какой у меня выбор?
– У тебя, к сожалению...
– Можно подумать, вам обоим, Алексей Николаевич, «к сожалению»! – снова бесцеремонно слегка раздраженно прервала она.
– Верочка, поймите, не я здесь начальник, я лишь солдат. И Дмитрий тоже. Я только знаю больше, чем вы и
