Волосатое существо с проплешинами на передних лапах, распугав покупателей, ловко уходило от «сонных дротиков» патруля. Грязноватая тряпка, стыдливо повязанная вокруг его чресел, провокационно развевалась при каждом прыжке.
Да это же Йохан! Почему он тут? Захотел к людям? Искал еду?
Что бы ни послужило причиной, сделал он это зря. Его атаковали стражи. К счастью, патрульные слышали о столкновении Йохана с несдержанной ведьмой, и боевые, серьезно поражающие заклинания не использовали. Только из разряда ловчих и временно парализующих.
Ловкий йети уходил с траектории атак и почти вырвался из окружения. А потом кто-то додумался применить «ловчую сеть». Оплетенный заклинанием, превращенный взвыл, не в силах разорвать магические путы.
– Прекратите! Это же Йохан!
– Йохан?
На мой крик от жмущихся к прилавку с фруктами людей отделилась Марта, злая и решительная.
– Так это правда? Приезжая ведьма превратила его в йети?
Ответить я не успела – брюнетка бросилась стражам наперерез.
– Не трогайте! Это мой жених!
К негодующей кузине кинулась Рагна.
– Не лезь! Это чудовище! – Оттащить под защиту торговых рядов не сумела – с неожиданной силой Марта оттолкнула ее.
– Это мой Йохан!
Только Фрост смог перехватить Марту и не подпустить к беснующемуся зверю. Когда кромешник что-то зашептал на ухо, брюнетка обмякла, перестав вырываться.
Пока стражи отвлеклись на разворачивающуюся драму, йети освободился. И если мои глаза не обманывали, путы «ловчей сети» разорвала тонкая лента из тьмы. Фрост помог? Но зачем?
Взгляд маленьких синих глазок остановился на Марте, а затем Йохан большими скачками бросился с ярмарочной площади. Вопли испуганных людей вторили его гневному реву.
Стражи устремились за ним. Но куда им до молниеносного прыгуна! Атаковать поражающими заклинаниями все также не спешили – то ли из-за большого скопления людей вокруг, то ли помня, что лохматое существо – их боевой товарищ.
Волнующаяся толпа быстро разошлась, обсуждая случившееся. Под шумок сбежали и Марта с Рагной.
– Зачем ты его освободил? – тихо поинтересовалась у Фроста, когда он подошел к нам со Свином.
Вместо ответа он спросил сам:
– Куда Йохан может пойти в таком состоянии?
Я думала недолго:
– Уж точно не домой и не к дяде. А маячок поставить не получилось?
Хмурящий смоляные брови кромешник качнул головой.
– Жаль. Единственное место, которое приходит на ум, это дом Марты. Йохан увидел, что она готова принять его и таким.
– Ты права, – согласился Фрост. – Осталось узнать адрес.
– Сейчас узнаем, есть идея…
Как я и полагала, находящаяся в интересном положении девушка заказала доставку фруктов, и продавец нам его сообщил, когда предъявили жетоны стражей.
– Эйден, зачем ты помог ему?
– Нечисть у вас тут не любят. В азарте Йохана могли приложить чем-то посерьезнее, чем «сонные дротики» и «сеть».
– У нас? А у вас иначе реагируют? – не удержалась я от подколки.
– В Давелии все еще водятся шмыри, а в Латории их уничтожили и внесли в реестр опасной нечисти.
Уел. Все так, к сожалению.
Шмыри, маскируясь, умели принимать вид любого зверя, а то и вовсе притворяться каменными изваяниями. При этом они привязывались к сильным магам, которых выбирали в хозяева, не глядя на регалии и толщину кошелька. Неудивительно, что многим аристократам это показалось несправедливым и опасным. И постепенно в Латории окаменевшие навсегда шмыри остались в качестве украшений на стенах замков да упоминания в эмоциональной речи.
Купив кулек пирожков и яблок, мы устроили засаду у дома Марты.
Чтобы йети не засек, я прикрыла нас особым щитом, не пропускающим наружу ни звуков, ни запахов, а клубящаяся тьма сделала и вовсе невидимыми. Мы же сквозь мутную пленку отлично просматривали двор Марты и улицу.
Когда я заметно устала, Фрост снял с ньйора седло и накрыл сложенным, хорошо знакомым покрывалом. Опускаясь на удобное сиденье, я даже застонала – мышцы ног позорно ныли.
Стремительно темнело, зажглись фонари. После Перелома все изменится, и день начнет прирастать, а пока зима еще всецело владела нашим краем.
– Кстати, ты мой должник.
В полумраке блеснули зубы – Фрост усмехнулся?
Я вновь почувствовала себя глупо, отслеживая малейшие проявления эмоций.
– Хочешь услышать рассказ о моем медальоне сейчас?
Он снова будто читает мои мысли. Обидно, что не застать врасплох, не удивить.
– А когда? Не уходи от ответа, пожалуйста. Уверена, это важно. – Боясь, что откажется, путано объяснила: – Единственное, что я узнала о твоем артефакте, так его блокирующую суть. Я носила долгое время подобный, только в основе было точно отмеренное количество уршиля. Мне оставили немного магии, запретив использовать дар в полную силу.
– Почему?
Я улыбнулась. Ага, попался на крючок любопытства!
– Сначала твой рассказ, Эйден. Я дольше жду.
Фрост повернулся ко мне.
– Хорошо. Клянись.
Чуть не подпрыгнув на седле от радости и мысленно молясь, чтобы именно сейчас не явился Йохан, я быстро произнесла слова магической клятвы. Теперь ни по собственному желанию, ни под пытками я не смогу передать тайну государственной, как некогда выразился Фрост, важности.
– Этот медальон сдерживает во мне тьму. Чтобы воспользоваться всеми возможностями, я должен снять его. Если не надену через полчаса, значит, тьма полностью мной завладела. И за мной придут.
Придут убивать… Страшное признание прозвучало равнодушно, как прогноз погоды на ближайшие дни. Волосы на моей голове зашевелились, как живые. Жутко и больно слышать подобное.
– Явятся из самой Давелии? На магмобилях?
– На магмобилях. Сможешь на них полюбоваться.
Не забыл мои дифирамбы летающим машинам! И приятно, что слушал меня, и обидно, что не понял.
– Если на магмобилях, то у нас будет больше, чем полчаса, – сообщила сухо. – Пока соберутся, пока долетят, мы спрячемся.
– До конца со мной решила быть? – поинтересовался насмешливо Фрост.
– Естественно, я ведь жена твоя.
Последнее заявление оказалось лишним – интуитивно я почувствовала, что кромешник закрылся, опять превращаясь в угрюмого молчуна. А раньше подобные шутки он воспринимал спокойнее.
– Кстати, государственную тайну я так и не услышала, – сообщила с вызовом. – Я зря сотрясала воздух, поминая имя богини?
– Какая же ты…
– Назойливая? Вредная? – охотно подсказала недостающее слово. – Я жажду узнать тайну и не отстану, даже не надейся.
– Упрямая ты, Иза.
– Это не самая плохая моя черта, – похвасталась я.
Наивность – вот от чего избавилась бы в первую очередь и с удовольствием.
– В медальоне кристалл с древнего кинжала, который принадлежал первому давелийскому императору. И это был единственный артефакт, который мог рассечь защиту из тьмы.
– Вот почему ты сказал, что абсолютного щита нет… Оружие, которое может остановить вашу богиню. А сам кристалл тоже?
Фрост дернул головой:
– Это неважно. Главное, что кристалл, находясь в медальоне из специального материала, может частично гасить силу кромешника, ослабляя влияние тьмы.
Картинка, наконец, сложилась. Если тьма захватит полностью, Фрост, как и всякое чудовище, возжелает большей власти и сбросит артефакт, чтобы беспрепятственно творить бесчинства. Полчаса без медальона – и сюда примчится орден, чтобы уничтожить ренегата. Интересно, явится весь? Или несколько кромешников?
– А тех, кто ушел во тьму, пытались вернуть?
– Бесполезно, проще убить.
– Проще? Значит, никто и пальцем не пошевелил, – прошептала себе под нос.
Надо будет взглянуть на медальон, вдруг я смогу отыскать и уничтожить маяк? Ведь если будет буран, сражение продлится не один час.
– Иза, я видел, какими
