Девушка с трудом процедила сквозь стиснутые зубы:
– Сандеринг.
– Сандеринг, – подтвердила Ани. – Прямо на подкорке нашей памяти, Сулейма, почти тысячу лет назад, верховное правительство Атуалона было ослаблено так же, как сейчас. Ка Ату был ранен или, возможно, отравлен и не оставил потомка. Того правителя не любили, но с помощью своего железного кулака и байидун дайелов он силой и жестокостью поддерживал мир между Тремя Силами своего времени: Кварабалой на западе, Синданом на востоке и Атуалоном между ними. Люди роптали. Ходили слухи о том, что Ка Ату злоупотребляет атулфахом, но никто не смел бросить ему вызов.
В мире сохранялось нешуточное напряжение, поскольку все ждали, успеет ли Ка Ату назначить себе наследника, и если да, то какого правителя изберет. Накануне своей смерти Ка Ату провозгласил своим преемником мальчика, который также наследовал престол Салар Мерраджа, крошечного независимого королевства соляных торговцев. Дело в том, что Ка Ату любил местную королеву, она отвечала ему взаимностью, и их любовь привела к рождению единственного сына. Его звали Каль не Мур. А, вижу, ты припоминаешь…
– Каль не Мур. Деймон.
– Каль не Мур был эховитом, и очень сильным, но с самого рождения его начали окружать мрачные слухи, которые распространились по всей земле. Говорят, что правящее семейство Салар Мерраджа ведет свое начало от имперской принцессы, которую выкрали из Кханбула. Более того, сама принцесса была рождена от дея. Была ли в этих слухах истина, или же они утопали во лжи? Известно лишь, что дети, которые появляются в непосредственной близости от Соленого озера, часто рождаются мертвыми или с дефектами. Каль не Мур был красивым молодым человеком, высоким и статным, но его прокляли уродством, которое не стерпел бы ни один народ, кроме саларианцев, – парой оленьих рогов, которые росли у него над бровью.
Атуалонцы отвернулись от своего нового предводителя и изгнали бы его, не вмешайся байидун дайелы. Каль не Мур использовал их для того, чтобы подчинить себе жителей Атуалона, хоть те и не любили его.
Никто не может сказать, как начался Сандеринг. Некоторые утверждают, что с кабацкой драки между ильмерами и атуалонцами. Другие говорят, что на жизнь Ка Ату покушались. Вину возлагали на кварабализцев, синданизцев, зееранимов. Поговаривали даже, что это вашаи сговорились с другими крупными хищниками, чтобы положить начало войне, которая стерла бы людей с лица земли. В конце концов, не имеет значения, кто произнес первые слова, нанес первый удар или пустил первую стрелу. Значение имеет только то, что случилось потом. А случилась война, Сулейма, война, какой еще не бывало. Кварабализские воины, вооруженные черными пиками и мощной магией, ворвались в Мин Йаариф с намерением дойти до Атуалона и по пути убивали, вырезали целые деревни зееранимов вниз и вверх по течению. Когда мирные жители попытались скрыться в Зеере, мы вместе с вашаями перешли границу, и тогда они объявили все прошлые соглашения недействительными. В час нужды наши дражайшие союзники развернули против нас свои орудия, и лишь горстке людей удалось выжить.
Хрупких д’зеерани, мой собственный народ, ожидала еще более страшная участь. Выжили всего две известные мне семьи. Отец продал меня в Зееру, и, несмотря на то что я искала его всю жизнь, мне так и не удалось найти его, а также какие-либо слухи о других выживших д’зееранийцах. Думаю, я последняя в роду, и при этом даже не могу рожать детей. Мой род умрет вместе со мной…
Синданизский император призвал союзников на востоке, собрал своих дейченских принцев с их дурной магией, и они направились к Великому Соляному Пути, намереваясь, как я полагаю, уничтожить нас всех, пока мы ссорились между собой: десятки тысяч военных и магов, каждый из которых с младых ногтей был обучен убивать и не знал другой любви, кроме любви к своему императору. Они были величайшей силой, когда-либо существовавшей в нашем мире, – гораздо большей, чем та, что мы видим сейчас.
Каль не Мур, ставший королем Атуалона и Салар Мерраджа, призвал к себе всех своих магов, послов и даже торговцев. Каждый гражданин Атуалона был вызван домой магическими средствами, и каждого поставили на стражу стен своего города. Каль не Мур собрал армию, чтобы защитить Атуалон и истребить его врагов… армию байидун дайелов. Прежде байидуны были министрами, законниками, хранителями мира и послами. Их было немного, и силы, которыми они могли управлять, были ограничены. Однако Каль не Муру удалось собрать сотни, если не тысячи байидунов. Похоже, никто не знает, откуда они пришли, а также куда исчезли, когда осела красная пыль.
Известно только то, что Ка Ату их создал, вооружил для войны и собственными руками повесил на лицо каждого золотую маску. Он говорил, это нужно для того, чтобы в них мир увидел славу Атуалона. И это удалось, хотя, наверное, не совсем так, как он предполагал.
Байидун дайелы создали щит вокруг города – безграничное море красного и золотого, так что казалось, будто город охвачен огненным кольцом. Каль не Мур взял самых могущественных байидунов с собой на верхушку Драконьей башни – да, в это самое место, – и на этом все рассказы обрываются. Вместе со своими чародеями он создал магию настолько темную и обширную, что ее не мог сдержать человеческий разум. Каждое обладающее магией существо, каждый чародей, повелитель снов и заклинатель теней закричал в агонии, а самых слабых и вовсе смело, когда в город волна за волной потекла магия, точно в гигантский рот, пожелавший осушить весь мир.
Великий свет начал расти в Атуалоне, и рос, и расширялся, и пульсировал, так, что любой, кто посмел посмотреть на него, мгновенно слеп. Многие были убиты. Городские стены бурлили и разбегались, и каждый мужчина, женщина и ребенок в городе онемели от боли и ужаса. Каль не Мур, Ка Ату, собрал всю силу мира в свой кулак.
А потом разжал его.
Земля содрогнулась и разверзлась, когда он направил на нее свою силу. Именно поэтому говорят, что Ка Ату попытался разбудить дракона, чтобы разбить мир, словно огромное яйцо, и выпустить на свободу все живое. Из каждых десяти атуалонцев выжили трое, и этому городу еще повезло как ни одному другому. Навеки исчезли целые племена со своими легендами и песнями. Многие из выживших, людей и животных, обезумели и разорвали друг друга на части.
Даже теперь, после стольких лет, живя, казалось бы, в
