Ты уже знаешь, кем были я и бабушка, кем теперь стала ты. Ведьмой. Это непросто принять, но ты должна. Иного пути нет. Не открывай сердце злу, не следуй за тьмой, как бы сложно ни было. Помогай людям и твори добро. Не слушай, что будут говорить за спиной. Сохраняй свет, который в тебе есть. Для этого, поверь, не нужна магия. Лишь твое желание.
Впрочем, я отвлеклась. Тебе наверняка необходимо узнать, почему мы столько лет жили в другом мире.
У ведьм есть сильный враг, доченька. Темный колдун, имени которого никто не знает. Он охотится за нами второе столетие, убивает, выпивает силу… Многие ведьмы прячутся в лесах, но за отказ помогать людям их наказывает собственная сила, разрушает изнутри. Не беги, родная, не прячься, но оставайся осмотрительной. Мы, ведьмы, собирали ингредиенты для редкого зелья, надеясь уничтожить колдуна, но на него не действует наша сила. Будь очень осторожна. Очень. Я бы и рада помочь, защитить, да не могу. Прости меня за это.
Конечно, ты захочешь узнать и об отце. Он погиб, защищая меня и тебя от темного колдуна. Твой отец, Ардий, был могущественным магом. И отдал все силы, создавая защитный купол, пока я плела заклинание портала для перехода в другой мир. Береги себя вдвойне, зная об этом.
На дом наложена усиленная ведьминская защита, но темному колдуну она не помеха. Увы. Единственный, кто сможет защитить тебя, – это дракон, но именно к нему никогда и ни при каких обстоятельствах не обращайся. Он погубит тебя, даже если ты не окажешься его суженой. Тьмы в них больше, чем в нашем враге. И рождается она из-за огня, который бьется внутри, да не в силах вырваться. Берегись драконов, родная! Берегись больше, чем темного колдуна! В последнем случае ты хотя бы останешься собой.
Бесконечно люблю тебя, родная!
Твоя мама».
– И что же в этом чистом листе такого интересного, раз ты уже четверть часа на него смотришь? – раздался голос Ингара.
Я дернулась, подняла глаза на мужчину и осознала, что нахожусь в его спальне. Трещат поленья в камине, бьются, как невиданные огненные птицы, лоскуты пламени, но мерцающая тьма в глазах дракона завораживает сильнее.
– Яна, ты со мной говорить будешь?
Я покачала головой, дрожащими руками прижимая к себе заветный лист.
– Ты что, плачешь?
Ингар в мгновение ока оказался рядом, присел на корточки, приподнял за подбородок, вытер кончиками пальцев бежавшие слезы.
– Расскажешь?
И от этой не свойственной ему мягкости захотелось расплакаться еще больше.
– Это… – я погладила лист, который прижимала к себе, – письмо от моей мамы.
– Так…
Ингар осторожно отпустил меня, отошел к огню и выругался. Я замерла, удивленная его реакцией. Обернулся, скрестил руки на груди, уставился на меня.
– И что же твоя матушка рассказала о драконах?
– С чего ты…
– Каждая ведьма пишет письмо своей дочери! Каждая! У них так заведено! И каждая, темные горы Архарна, рассказывает о драконах! И ведьмы потом обходят нас за сотню миль!
В голосе Ингара звучала злость.
– Может, хоть ты скажешь, чем мой народ не угодил ведуньям? Или я даже этого не заслуживаю?
Тяжело отказать тому, кто спас твою жизнь.
– «…Единственный, кто сможет защитить тебя, – это дракон, но именно к нему никогда и ни при каких обстоятельствах не обращайся. Он погубит тебя, даже если ты не окажешься его суженой. Тьмы в них больше, чем в нашем враге. И рождается она из-за огня, который бьется внутри, да не в силах вырваться. Берегись драконов, родная! Берегись больше, чем темного колдуна! В последнем случае ты хотя бы останешься собой», – прочитала я строки из письма мамы.
В комнате принца воцарилась тишина. Лишь слегка потрескивали поленья, да в стекла бился ветер, предвещая грозу.
– Яна, если ты будешь молчать, я сойду с ума! Спрашивай, темная драконья бездна, что тебя в этих словах пугает! И не смей сбегать, не дождавшись ответа!
Я вздрогнула, уставилась на Ингара.
– Тьма… огонь… то есть ты… то есть драконы…
Сформировать нужные и волнующие меня вопросы не получалось. Я беспомощно посмотрела на мужчину, который напряженно ждал еще несколько минут, а потом принялся за объяснения, тщательно подбирая слова.
– Когда рождается дракон, родители отправляются к горам Архарна, где находится древнее святилище. В нем горит вечное пламя, из которого, по легенде, и родился первый дракон. Ребенка нужно окунуть в волшебный огонь, чтобы пробудить магию. Если этого не сделать, через месяц он умрет, сгорит от собственного пламени.
– То есть магия просыпается с рождения?
– Нет, гораздо позднее. Каждому боги отводят свой срок. Но окунать ребенка нужно не позднее чем через месяц от рождения. Он не сможет справиться с тьмой сам, а родные и близкие тут не помогут. Бывали случаи, когда малыши умирали через неделю. Мы не тянем с походом к святилищу.
В голосе Ингара скользнула нотка грусти, а глаза стали еще темнее.
– А волшебный огонь опасен?
– Подобно человеческим объятьям, он может согреть, а может стать пожаром, в котором ты горишь. Будит в каждом из моего народа и свет, и тьму. Первое легко принять, но трудно удержать, а второе… Это каждый раз как с клинком у горла. Как на краю пропасти. Раз за разом переступать через все темное, что в тебе есть, непросто. И чем больше силы, тем больше тьмы.
– Как же справляешься ты? – тихо спросила я.
– Этому учат с детства – контролировать силу. Подбирают наставника, который помогает справиться с собой.
Ингар говорил глухо, четко, по-прежнему не сводя с меня глаз.
– Ведьмы боятся вас из-за того, что вы можете сорваться и их убить?
– Нет. Смерти ведьмы не боятся.
Спорный вопрос. Я умирать совсем не желала.
– Они боятся клетки.
– А драконы… Я не понимаю! Объясни мне!
Ингар зло прикусил губу, сощурился.
– Объяснить, говоришь? Да ты даже ради своей безопасности не согласилась переехать в мой замок!
– Ты все решаешь за меня! Ты не имеешь на это права!
– А если бы я спросил?
– Нет.
– А если бы оказался твоим суженым, Яна? Что тогда? Согласилась бы?
Тишина вдруг стала оглушительной, напряженной. Лишь Ингар смотрел на меня сверкающими, как темные опалы, глазами и ждал ответа.
– Нет, – тихо созналась я. – У меня есть дом, который я очень люблю. Есть лавка, где помогаю людям. Появились друзья, с которыми мы делим одни беды на всех. Как подобного лишиться? Как лишиться… себя?
Сказала это – и вдруг поняла, о чем писала моя мама, почему предостерегала. Ни один дракон такого не потерпит. Они же собственники. Да и готов ли Ингар отказаться от того, что ему дорого, ради меня? Я ведь ему никто… Или ради суженой?
Поймала его встревоженный взгляд, будто дракон
