В день открытия Старик поднялся на сцену стадиона Кейптауна и выступил перед 18 000 зрителей и многомиллионной аудиторией, прильнувшей к экранам по всему миру.

– Когда напишут историю нашего времени, запомнят ли нас как поколение, игнорирующее мировую угрозу, или же как поколение, сделавшее правильный выбор? – сказал он. – Нам нужно забыть о разногласиях и объединить усилия, чтобы спасти наших людей.

Это был великий момент. И Бейонсе была там. А я – нет. Все потому, что всего за несколько недель до этого, перед моим двадцать первым днем рождения, отец снова поднял вопрос о моем «восхождении в горы». И на этот раз Старик ответил: «Да. Он готов». И я поехал.

9

UKWALUKA

«Восхождение в горы»

От побережья Восточно-Капской провинции до Куну дорога занимает около часа. Это было любимое место Мадибы, с которым были связаны его самые светлые детские воспоминания. Мы ездили туда каждый декабрь, в дом, который был точной копией того, в котором он жил, будучи заключенным, и с годами я тоже к нему привязался. Крутые холмы весной зарастали изумрудно-зеленой травой, которая становилась ярко-янтарной и коричневой под палящим летним солнцем. На горизонте, от деревни до далеких гор, простирались долины из обнаженной горной породы, булыжников и крутых каменистых выступов. Сама деревня представляла собой живописную россыпь маленьких кирпичных домиков и рондавелей – практичных круглых хижин с соломенной или металлической крышей. (Я с нетерпением жду моду на рондавели – уверен, что скоро они сменят «микродома».) На самой окраине деревни находится кладбище, где похоронены мои прадед и прабабушка и другие члены семьи.

Всю нашу живописную поездку дед показывал свои любимые «достопримечательности»:

– Видишь вон те плоские скалы? В детстве мы скатывались по ним. Катались до тех пор, пока ягодицы не покрывались ссадинами, и мы больше не могли подняться. А вон там все пространство занимали пашни.

Далее виднелось поле, где осел сбросил его прямо в терновый куст, а еще дальше – ручей, где они с друзьями плавали и ловили рыбу. Это была сельская местность, повсюду, куда хватало глаз, лежали фермы и молочные хозяйства, и нам то и дело приходилось останавливаться, чтобы пропустить стадо коров. В эти моменты Старик рассказывал нам о том, как пил теплое молоко прямо из-под вымени, и о тесной связи народа коса со скотоводством, лежавшим в основе его экономики и кормившим его в течение многих поколений. В детстве он серьезно относился к своей обязанности ухаживать за домашним скотом, но, как и пастух Сантьяго из «Алхимика», знал, что однажды ему придется их покинуть.

В Куну до сих пор рассказывают историю о белом парне, у которого заглох мотоцикл, как раз когда он проезжал мимо деревни по бескрайним крутым холмам. В деревне это было самое настоящие событие, и все дети сбежались посмотреть. Один мальчик вышел из толпы и спросил:

– Вам помочь?

– Ты говоришь по-английски?! – удивленно и обрадованно воскликнул мотоциклист. Вскоре мотоцикл починили. Мотоциклист поблагодарил мальчика и дал ему три пенни.

– Спасибо, – ответил мальчик. – Я дам по одной монетке своим сестрам и одну отдам на школьные сборы.

– Как тебя зовут?

– Нельсон.

Проще говоря, он назвался мотоциклисту тем именем, которое ему дали в школе, но при рождении его назвали Ролихлахла, что означает «проказник», а дословно – «срывающий ветки дерева». Мне нравится это имя – оно идеально подходит моему деду, как и его «мужское» имя – Далибхунга («тот, кто начинает диалог»). Это имя дали ему при обрезании.

Я С НЕТЕРПЕНИЕМ ЖДАЛ, КОГДА ПОЛУЧУ СВОЕ «МУЖСКОЕ» ИМЯ – ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ ПОТОМУ, ЧТО ЭТО ОЗНАЧАЛО БЫ, ЧТО САМОЕ СТРАШНОЕ ПОЗАДИ. Я был благодарен Мадибе за его слова о том, что я готов к «восхождению в горы», но должен признать, что по дороге туда снова начал волноваться. Уквалука – серьезное испытание храбрости и весьма противоречивый обряд. Каждый год мы слышим о все новых несчастных случаях, в результате которых посвящаемые остаются калеками, лишаются гениталий или даже умирают от осложнений и инфекции. Был период, когда правительство пыталось вмешаться в процесс обрезания и даже назначило зарплату людям, обладавшим необходимыми навыками для проведения этой процедуры. Однако это развязало руки шарлатанам – людям, не имевшим должной подготовки, но получившим государственный сертификат и занимавшимся этим ради денег, без всякого уважения к традиции. Это привело к новой череде несчастных случаев, в результате которых умерли сотни посвящаемых, а многие остались калеками и покончили жизнь самоубийством.

Даже при соблюдении всех мер предосторожности ситуация может выйти из-под контроля, а посвящаемые находятся в сельской местности, без возможности оказания медицинской помощи. У одного из посвящаемых из группы Мбусо через несколько дней после обрезания началась дыхательная недостаточность. Я был на машине, и меня попросили немедленно отвезти мальчика в больницу. Я гнал на полной скорости, но было уже поздно. Пока я добрался до клиники в Идутвайя, он умер на заднем сиденье моей машины. Мне было ужасно жаль его семью. Этот случай потряс меня до глубины души. В тот момент я понял: дед притормозил мое посвящение не чтобы меня наказать, а чтобы уберечь. Такие вещи не терпят легкомысленного и бездумного подхода. Посвящаемый должен быть готов к тому, что его ждет, и его должны сопровождать его ханки – защитники, которые будут вместе с ним на протяжении всего обряда. В течение всего ритуала, который длится месяц, посвящаемый (по-другому его называют «абахватха») проходит суровые физические и психологические испытания.

В конце ноября я сдал экзамены и вместе с отцом и Мандлой отправился в местность, которая находилась в 30 километрах от нашего дома в Куну, рядом с Идутвайей. Кроме отца и Мандлы со мной был двоюродный брат деда, Зуко Дани, – во время ритуала должен присутствовать пожилой человек, который знаком с его подробностями и будет направлять тебя на каждой стадии. Мадиба снабдил нас ритуальным покрывалом, двумя бутылками бренди и деньгами для ингсиби – человека, который проводит обрезание. Я уже был у врача, который осмотрел мой половой орган и заключил, что я здоров и готов к «восхождению в горы». Разумеется, горы эти не настоящие, а просто метафора. Моя группа – около двадцати посвящаемых – собралась в глухой деревне на склоне холма. Я был рад, что мои кузены отправились со мной. Если вы член королевского рода, по традиции вас должны сопровождать двоюродные братья – юноши примерно вашего возраста, чье присутствие необходимо для создания атмосферы товарищества, придания храбрости и силы, а также для моральной поддержки.

Итак, на рассвете мы выходим из Куну и идем в место, где должен проводиться ритуал обрезания. Там нам предстоит провести три недели, а после – вернуться в деревню уже мужчинами. Мы подходим к краалю,