Ириана наклонила голову. Свет фонаря плясал на ее локонах.
– Почему?
– Когда я встретил Аэлину, когда полюбил ее, она была не… Словом, тогда она звалась другим именем. И была другим человеком. Наши отношения разрушились раньше, чем я узнал правду, но я догадывался. Мне так казалось. Когда я узнал, что она и есть Аэлина, что между нею и Дорином…
– Ты ведь ни за что не оставил бы Адарлан. И его.
Шаол водил пальцами по гладкой поверхности трости:
– Думаю, она тоже это знала. Раньше меня. Но она все равно… Наступил момент, и она уехала. Долго рассказывать. Она поплыла на Вендалин одна. Там она и встретила принца Рована. А из уважения ко мне, поскольку наши отношения не полностью оборвались, она ждала. Они оба ждали. Когда же Аэлина вернулась в Рафтхол, все кончилось. В смысле между нами. Можно сказать, мы официально расстались. Отвратительным образом. Я вел себя скверно, и она не лучше, поэтому… Потом мы помирились, и они ушли вместе. Так и должно было случиться. Они… если ты когда-нибудь их встретишь, сама поймешь. Аэлина чем-то напоминает Хасару. С нею рядом нелегко. И понимать ее непросто. Аэлина всех пугает. Но только не его.
Шаол усмехнулся:
– Потому Аэлина и полюбила Рована, хотя поначалу была готова его пришибить. Рован видел и видит ее насквозь, и он не испугался.
– А ты, значит, испугался? – помолчав, спросила Ириана.
– В моей жизни это было тяжелое время. Все привычное рушилось. И она… Изрядную долю вины за происходящее со мною я возлагал на нее. Даже начал считать ее чудовищем.
– Так она чудовище или нет?
– Это смотря кого спрашивать. – Шаол разглядывал затейливый красно-зеленый узор ковра под ногами. – Сейчас я так о ней не думаю. Никому другому я бы не доверил вести эту войну. Кроме Аэлины, я бы никому не доверил разгром Мората. Даже Дорину. Если существует способ победить, она найдет этот способ. Возможно, дорого заплатив, но найдет.
Он покачал головой:
– Мы как-то забыли про твой день рождения. Поговорим о чем-нибудь более приятном.
Ириана не улыбнулась:
– Ты ведь ждал Аэлину, пока ее не было. Ждал? Знал, кто она на самом деле, и все равно ждал.
В этом Шаол не признавался себе даже в мыслях.
– Да, – глухо ответил он.
Теперь Ириана разглядывала узоры ковра.
– Но ты больше ее не любишь?
– Нет, – сказал Шаол, стараясь, чтобы его ответ воспринимался однозначно. – И Несарину тоже, – тихо добавил он.
Последние слова удивили Ириану. Шаол обхватил трость, уперся в пол, с легким стоном поднялся на ноги и пошел к ней. Ириана следила за каждым его движением. Она и сейчас не могла перестать смотреть на него глазами целительницы. Смотрела, как он переставляет ноги, как шаги отражаются на пояснице и насколько тяжело он опирается о трость.
Остановившись в шаге от Ирианы, Шаол достал из кармана сверток и молча протянул ей. Черный бархат был таким же волнистым, как дюны.
– Что это?
– Шкатулки подходящей не нашлось. Я решил, будет лучше просто завернуть.
Ириана осторожно взяла сверток, который Шаол носил с собой весь день. У нее слегка дрожали пальцы. Она развернула бархат.
Свет шатровых фонарей заиграл на серебряной поверхности медальона. Ириана зажала цепочку между пальцами, поднесла подарок к округлившимся от изумления глазам.
– Я не могу взять такой дорогой подарок.
– Можешь, – возразил Шаол, опуская овальный медальон ей на ладонь. – Тем более что там выгравированы твои инициалы.
Ее пальцы повторяли изящные завитки букв, выгравированных искусным столичным ювелиром. Потом Ириана перевернула медальон и чуть не вскрикнула. Ее рука взметнулась вверх и застыла на шее, над самым шрамом.
– Горы и моря, – прошептала она.
– Чтобы ты никогда не забывала, как преодолевала горы и переплывала моря. Ведь только твоя решимость привела тебя в Антику.
Она тихо засмеялась. Ее смех был полон чистой радости. Других звуков Шаол не слышал. Точнее, не позволял себе слышать.
– Я намеренно захватил подарок сюда. Положи туда то, что ты вечно носишь в кармане. Тогда тебе не придется перекладывать это из платья в платье.
Глаза Ирианы удивленно вспыхнули.
– Ты знаешь?
– Я не знаю, что́ лежит у тебя в кармане, но постоянно вижу, как ты опускаешь туда руку.
Не знал он и точных размеров потайной вещицы, но предполагал, что она невелика и в выбранный им медальон поместится. Все другие предметы, оказывавшиеся в карманах Ирианы, заметно выпирали или оттягивали карманы. А с этой вещью они оставались плоскими. Наверное, локон или камешек.
– Конечно, мой подарок не сравнится с празднеством в оазисе, – усмехнулся Шаол.
– После одиннадцати лет мне никто ничего не дарил.
После того, как не стало ее матери.
– Я хотела сказать, на день рождения, – пояснила Ириана. – Я…
Она просунула голову в серебряную цепочку. Несколько растрепавшихся прядок мешали. Тогда Ириана приподняла волосы. Цепочка скользнула ей на шею, а медальон оказался у самого начала ложбинки между грудями. На фоне янтарно-медовой кожи подарок Шаола выглядел сгустком ртути. Тонкие пальцы Ирианы теребили медальон, водя по гравированным инициалам.
Подняв голову, Шаол увидел другое серебро. Оно блестело в глазах целительницы. У него сдавило грудь.
– Спасибо, – прошептала она.
Он лишь пожал плечами, не зная, нужно ли отвечать.
Ириана подошла к нему. Руки коснулись его щек. Глаза безотрывно смотрели на него.
– Я рада, что ты больше не любишь террасенскую королеву и Несарину, – призналась она.
У Шаола заколотилось сердце.
Привстав на цыпочки, Ириана поцеловала его в губы. Поцелуй был легким, как прикосновение перышка. В ее глазах Шаол прочитал то, что она не решалась произнести вслух. Может, она прочла и его невысказанные слова?
– Я всегда буду это помнить, – промолвила она.
Шаол знал: речь идет не только о его подарке. Ириана дотронулась до его груди. Рука остановилась там, где внутри билось сердце.
– Какая бы судьба ни выпала на долю мира. – Еще один легчайший поцелуй. – Какие бы океаны, горы и леса ни встретились на пути…
Все невидимые путы внутри Шаола порвались. Трость упала на пол. Шаол обнял Ириану за талию, гладя открытую полоску ее нежной кожи. Другой рукой он зарылся в ее роскошные, тяжелые волосы и слегка запрокинул ей голову. Он смотрел в ее золотистые глаза, в которых бурлили едва сдерживаемые чувства.
– Знаешь, Ириана, я тоже рад, что больше не люблю их, – прошептал он возле самых ее губ.
Потом их уста сомкнулись, и от шелковистого жара ее рта Шаол застонал.
Руки Ирианы странствовали по его волосам, спускались к плечам, скользили по груди и шее. Казалось, она хочет, но никак не может ощутить его целиком.
Шаол наслаждался ощущением от ее пальцев, впившихся ему в одежду. Они были напористыми, как когти, ищущие
