Когда принц вошел, Несарина стояла у стены, возле двери. Несколько минут они оба смотрели, как самец и самка нежно терлись клювами, а потом поскакали к выходу из пещеры и прыгнули в воздушную бездну.
– Присмотрись к тому рукку, – нарушил молчание принц, указывая на птицу с красновато-коричневым оперением.
Тот сидел у противоположной стены. Несарина не впервые видела этого рукка и всегда удивлялась, что к нему никто не приходит. Неужели его хозяину не выбрать время и не навестить крылатого друга?
– Его всадник умер несколько месяцев назад, – пояснил Сартак. – Во время трапезы вдруг схватился за грудь и умер. Руккин был старым, а вот рукк…
Сартак печально улыбнулся…
– Совсем молоденький. Еще и четырех лет не исполнилось.
– Что бывает с птицами, чьи всадники умирают?
– Мы предлагаем им свободу. Одни улетают в горы. Другие остаются… как этот.
– У них появляются новые всадники?
– Не у всех. Здесь выбор всегда за птицей.
В голосе принца Несарина уловила приглашение. То же прочла в его глазах.
– Наши три недели на исходе, – сказала она, ощущая тяжесть в горле.
– Да, на исходе.
Несарина смерила принца взглядом. Даже голову запрокинула, чтобы видеть его лицо:
– Нам нужно больше времени.
– И что ты написала?
Простой вопрос, однако Несарина потратила несколько часов, составляя письмо к Шаолу, которое доставит самый быстрый из посланцев Сартака.
– Попросила еще три недели.
Сартак по-птичьи наклонил голову, пристально глядя на Несарину:
– За эти три недели могут произойти самые разные события. И в большом количестве.
Несарина расправила плечи:
– И все равно в конце срока я должна вернуться в Антику.
Сартак кивнул, хотя чувствовалось: что-то в ее ответе разочаровало принца.
– Тогда одинокому рукку придется ждать другого всадника.
Этот разговор был у них вчера. После Несарина старалась не смотреть в сторону принца. Но сегодня, во время многочасового перелета, она несколько раз поглядывала на летящую Кадару, несшую на себе Сартака и Фалкана.
Кадара заметила внизу развалины третьей башни и по широкой дуге устремилась туда. Башня находилась посреди равнины, редкой в здешней части Таванских гор. В конце лета равнина блестела изумрудной зеленью трав, среди которых неслись синие воды ручьев. С высоты башня выглядела нагромождением камней.
Борта негромко свистнула и натянула поводья. Аркаса качнулась влево и начала спускаться. Борта была умелой руккиной и держалась в воздухе смелее, чем Сартак. В основном благодаря своей рукке, уступавшей по размерам Кадаре, но более проворной. Три года подряд Борта побеждала в ежегодных состязаниях между кланами, превосходя соперников скоростью, быстротой маневров и сообразительностью.
– Скажи, кто кого выбирал: ты Аркасу или она тебя? – спросила Несарина, перекрикивая ветер.
Борта наклонилась и потрепала крылатую подругу по шее:
– Выбор был взаимным. Стоило мне увидеть ее пушистую головку, высунувшуюся из гнезда, и я поняла: это моя птица. Мне все говорили: выбери рукку покрупнее. Даже мама отругала. – При воспоминании о матери Борта печально улыбнулась. – Но я знала: Аркаса – моя рукка. Я это почувствовала.
Несарина молчала. Аркаса летела прямо к развалинам. Солнце играло на перьях Кадары, летевшей впереди.
– Ты возьми того рукка, полетай на нем, – предложила Борта, позволяя Аркасе плавно спускаться. – Проверь, насколько он тебе подходит.
– Я довольно скоро вернусь в Антику. Зачем дразнить себя и рукка?
– Знаю. Но тебе все равно стоит попробовать.
Борта обожала разыскивать потайные ловушки, оставленные фэйцами. Несарина была этому только рада, поскольку внучка Хулуны распознавала их гораздо лучше и быстрее обезвреживала.
Однако здесь Борту подстерегало разочарование. Обвал, произошедший неведомо когда, завалил нижние этажи. А наверху было лишь помещение, открытое всем стихиям.
Туда и направился Фалкан.
Когда фигура оборотня начала сжиматься и таять, Сартака передернуло. Принц даже не попытался скрыть своего отвращения. Его передернуло вторично, когда на упавшей каменной глыбе, где недавно сидел Фалкан, они увидели многоножку. Многоножка вытянулась и помахала людям всеми многочисленными конечностями.
Несарина тоже поежилась. Борта лишь засмеялась. Но Фалкан проскользнул в щель между камнями и пополз разведывать, что́ там внизу.
– Не знаю, чего вы оба физиономии воротите, – усмехнулась Борта и цокнула языком. – По-моему, это здорово.
– Меня воротит не от него, – признался Сартак, глядя туда, где исчезла многоножка. – Само превращение. Кости плавятся, тело течет, как вода…
Он вздрогнул и повернулся к Несарине:
– Ты говорила, у тебя есть подруга-оборотень. Тебе не бывало противно?
– Нет, – простодушно ответила Несарина. – Я даже не видела, как у нее это получается. Вплоть до того дня. Твои разведчики ему название придумали.
– «Невероятный выстрел», – пробормотал Сартак. – Значит, ты действительно спасла оборотня.
– Ее зовут Лисандра. – Несарина кивнула.
– Не хочешь ли ты отправиться на север, братец? – спросила Борта, толкая Сартака локтем. – Встретишься со всеми, о ком рассказывает Несарина. С оборотнями, огнедышащими королевами и фэйскими принцами…
– Я начинаю думать, что ты помешалась на всем фэйском, – проворчал Сартак. – И это меня тревожит.
– Подумаешь, взяла пару фэйских кинжалов!
– С развалин последней башни ты насобирала столько барахла, что бедняжка Аркаса едва поднялась в воздух.
– Это не для себя, а на продажу, – запыхтела Борта. – Пора нашим руккинам вытащить головы из задниц и вспомнить, что можно летать с выгодой для себя.
– Неудивительно, что тебя так тянет к Фалкану, – сказала Несарина, за что получила от Борты не слишком дружеский удар по ребрам.
Несарина засмеялась и оттолкнула Борту.
– Я покажу вам обоим… – начала Борта и осеклась.
Все трое услышали крик. Не от Фалкана снизу. Со стороны. Предостерегающий крик Кадары.
Несарина на бегу сдернула с плеча лук, вложила стрелу и прицелилась.
На поле, куда они прибежали, их встретили рукки и угрюмые руккины.
Сартак вздохнул, ссутулив плечи. Борта двинулась вперед, забористо ругаясь и размахивая мечом. Меч был астерионским, позаимствованным из арсенала последней башни.
С рукки спрыгнул парень. По виду – ровесник Борты. Его птица была темно-коричневой, почти черной. Руккин неторопливо двинулся им навстречу, дерзко усмехаясь. Несарине понравилось его лицо. Борта была иного мнения, поскольку стремительно двигалась к парню, топча высокие травы.
Отряд руккинов холодно и надменно взирал на происходящее. Никто не поклонился Сартаку.
– Какого черта вы приперлись? – спросила Борта.
При всей воинственности ее позы, она не подошла к парню вплотную, а остановилась на приличном расстоянии.
Доспехи руккина были такими же, как у Борты, но цвета повязки на рукаве принадлежали Берладскому клану. Самому негостеприимному из всех гнезд, где они побывали, но и самому могущественному. Берладские руккины были известны своим усердием в упражнениях. Их пещеры отличались безупречной чистотой.
Не обращая внимания на Борту, парень крикнул Сартаку:
– Мы пролетали мимо и заметили ваших рукк. Далековато ты забрался от родного гнезда, капитан.
Фразы подразумевали ненавязчивые вопросы.
– Улетай, Еран, – прошипела Борта. – Тебя сюда никто не приглашал.
– А ты так и не отвыкла тявкать, – презрительно бросил ей Еран.
Борта
