– Сам ты… – обиделась Елена. – Мордочка у нас очень даже умная, красивая у нас мордочка, смышленая, сообразительная…

– Да не в том смысле, – объяснил я, – форма тупая. Ты что, кота от кошки по физиономии отличить не можешь?

Котяра внезапно перестал тереться, отклонился и лизнул Елену прямо в губы.

– Ух ты, – отдернулась Елена, смеясь, – не хулигань, я не твоей породы! Да, теперь вижу, правда, кот… Котик-котофейчик-котяшечка…

– Воротник можно неплохой сделать, – буркнул я.

– Это Бьорн так шутит, – объяснила Елена котяре, чеша ему лоб, – не слушай, Бьорн кошечек любит… просто он деспот и ревнует вообще ко всем…. Он у нас старый кошатник… Бьорн, котенок, а давай кошечку заведем, как устроимся, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…

– Здравствуйте, – сказал я, – ты же раньше собачку просила?

– Собачку тоже. Сенбернарчика… И кошечку…

– Нам идти надо, – напомнил я, – погоня и все такое. Не могла бы ты от них как-нибудь избавиться?

– Да, правда пора, – вздохнула Елена, отлепляя от себя котяру и держа его перед собой на вытянутых руках. – Слушай меня внимательно, котище, ты здесь вроде главный! Забирай свою шоблу и уматывайте подальше. Понятно тебе?

Котяра жалобно мяукнул – ему было понятно, но не хотелось.

– Нечего мявкать! За нами бог войны идет, он плохой, злой, всех вас поубивает… И хватит спорить! Я приказываю – убегайте!

Котяра затрепыхался в Ленкиных руках и потянулся к ней с явным намерением снова облизать.

– В последний раз! – строго сказала Елена, подставляя щеку. – Ну, бегите!

Она нагнулась, освободила от трущихся об ноги сокотов клочок земли и опустила котяру. Котяра громко и протяжно взвыл, распушил хвост трубой и неторопливо потрусил прочь. Остальные сокоты расступались перед ним, пропуская, и пристраивались котяре в кильватер. Серый поток плавно утекал в лес.

– Драконья магия, – сказала Елена задумчиво. – Стражи перевала. Хотела бы я знать, зачем драконам это понадобилось…

– Чтобы дураки не лазили, – предположил я.

– Туда или оттуда? – подыграла Елена.

Мы стояли, обнявшись и смеясь, и тут из-за валуна показался кончик меча. Меч медленно выдвинулся навстречу нам, и за ним оказался прилагающийся к мечу граф. Плечом к плечу с ним крались Энди, держащий перед носом знаменитую бумагу с трехстишиями заклинаний, и Маленький Дик с саблей наголо. За их спинами скрывались остальные, тоже в полной боевой готовности: Крыс с арбалетом, вцепившийся в бубен Касалан и даже Ухо Дятла с топориком.

– Какие все-таки забавные эти смертные! – сказала Елена.

– Слава Одному, вы живы! – воскликнул граф. – Мы уже и не надеялись! А где твари?

– Богиня попросила их удалиться, – объяснил я. – Разоружайтесь. Все бы вам железками махать!

– Да ладно, – с досадой сказал Дик, засовывая саблю в ножны, – не было бы прекрасной Елены, посмотрел бы я на тебя…

Кажется, за то время, что Елена была с нами, Дик успел поменять себе кумира. Ну и отлично, мне не слишком-то нравится, когда на меня смотрят с подобострастием…

– Нелегко бы пришлось, – сказал я, – столько валерьянки творить, а я не сплю демон знает сколько… Ухо Дятла, Касалан, где обещанный перевал?

Но Касалан не стал рассказывать, где перевал. Растолкав графа и Энди, он подбежал к нам и плюхнулся перед Еленой на живот.

– О, великая повелительница сокотов, – возвестил старик, – спасительница малых сих! Прими преданность недостойного Касалана!

– Видишь, – Елена пихнула меня локтем, – как пожилой человек старается. А ты как за мной ухаживал, шут гороховый? Байки травил да вином накачивал!

– А кто твой портрет писал? – возмутился я.

– Ну да, портрет он писал… Кающуюся грешницу ты писал, а не портрет! Не дождешься! Ну, вставайте. – Она пихнула Касалана носком сапожка. – Мы и так здорово задержались. Где вещи бросили? В путь, в путь, или преследователи будут у перевала раньше нас…

Перевал оказался не совсем перевалом. Конечно, окружающие горы были гораздо выше, и их действительно разрезало ущелье, но метров на триста вверх, по почти отвесному склону, нам все же пришлось карабкаться. Мы предложили Уху Дятла уйти, как и обещали, но он отказался – во-первых, боялся все-таки попасться сокотам, а во-вторых, поклялся в вечной преданности Елене и объявил, что теперь ее не оставит. Елену эта перспектива не слишком обрадовала, а меня привела в ужас – я представил, как Ухо Дятла путается у нас под ногами долгие годы, и попытался немедленно отделаться от него. Не тут-то было… В итоге долгой ругани было решено, что он идет с нами до драконов. Контупер мог пригодиться, все-таки он кое-что знал о землях, где нам предстояло пройти и куда уже долгие годы не ступала нога человека. Я со своими возражениями оказался в одиночестве и вынужден был уступить.

Никакой тропы на так называемом перевале не имелось, пришлось лезть по сплошному нагромождению камней. Я карабкался вверх первым: форсировав очередной трудный участок, крепил веревки и падал отдохнуть, пока лезли остальные, способные залезть.

Потом мы все вместе впрягались в веревку и поднимали поклажу, Елену, Касалана и в последнюю очередь стокилограммового Энди. Потом я лез дальше.

Местами камни лежали сплошной ненадежной грудой, время от времени я серьезно опасался устроить обвал, но все обошлось. Сил и времени на подъем тратилось кошмарно много; мне казалось, что скрюченные, дрожащие, с обломанными ногтями пальцы мои уже никогда не распрямятся. И все-таки в конце концов через пять часов мы оказались на вершине ущелья.

Это была почти горизонтальная, довольно ровная площадка, длиной шагов в десять и в пять шагов шириной. Справа и слева вверх уходили склоны горы. Большой замшелый обломок скалы занимал часть этой ровной площадки, немного нависая в ту сторону, откуда мы залезли. Он не закрывал от дующего здесь сильного ветра, и сначала это было даже приятно, но к тому времени, когда поднялись остальные, я успел продрогнуть до костей.

Отсюда открывался величественный вид на драконьи горы – горы настоящие, а не мелкое недоразумение, что окружало нас сейчас. Черная тень скрывала их заросшие лесом мрачные подножия, резкими полосами выделялись впадины и щели на сером граните освещенных солнцем склонов. Сверкали, слепя глаза, покрытые снегом, вознесенные в небо вершины, которых с этой точки было видно пять, но за ними угадывались и другие. Большое серое облако пыталось вскарабкаться на ближайшую вершину, но не долезло и до начала снегов, безнадежно застряв. Лесистую долину, лежащую между нами, пересекали многочисленные синие ниточки рек, а далеко, очень далеко справа голубела дымка огромного озера, сливаясь с бледным небом.

– Вы назад посмотрите! – посоветовал Крыс, и мы посмотрели.

Из языка леса, подобравшегося к нашему ущелью, выходил отряд солдат, среди которых я без труда опознал Острого Топора по огромному топору на плече и Росомаху – по его своеобычным вороненым доспехам. Солдаты тоже заметили нас; Росомаха остановился, задрал голову и начал что-то кричать, бешено жестикулируя, солдаты побежали вперед и неумело, но решительно