– И что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Я могу настоять, чтобы меня короновали сразу. Это вполне возможно.

– Дворянство нами недовольно, ты знаешь.

– Именно. Поэтому, чтобы избежать народных волнений, я хочу, чтобы ты была моим регентом. Ты умна, тебя любит народ. К тому же мы сможем договориться.

Гедвига помотала головой. Черт возьми, а ведь ее кровь! Ее воспитание! Не дуры Мэри, которая отродясь ничего толкового сделать не могла, а именно ее! И каков характер! В момент смерти отца думать о будущем, готовиться к нему…

– Нас поддержат? Твоя мать ведь…

– Будет против. Но если будет сильно против – отправится в Англию, к сестре. По решению риксдага.

– Ты сам это придумал?

– Нет. Отец понимал, что умирает. Он разговаривал со мной. Мы обсуждали и это в том числе. Ты ведь согласишься?

– Да, конечно. Бедный мой сын, мой несчастный мальчик…

– Это ведь русские виноваты, да?

Гедвига Элеонора вспомнила царя Алексея Алексеевича. Холодные синие глаза, улыбку Романовых, насмешливый голос, цедящий издевательские слова, бледное от гнева лицо сына…

– Да. Это они во всем виноваты.

– Отец это тоже понимал. И хотел отомстить, но не успел.

И тут Гедвига испугалась. Уж сколько раз они пытались прийти за шерстью, поквитаться с русскими, а уходили… Хорошо, если уйти удавалось.

– Не надо, мальчик мой! Нет!

– Что именно, бабушка?

– Мстить не надо! Русские – это страшный противник! Если еще раз воевать с ними – мы все потеряем, вообще все! Они нас уничтожат!

– Отец мне это тоже объяснял, – на лице будущего короля мелькнула усмешка. – Русских действительно можно ударить только в спину. И – нет. Я не считаю это позором. Это варвары, дикие люди, которым не знакомы правила чести. Они не знают истинной веры. Они даже крестятся нелепо, справа налево, а значит, и поступать честно с ними – просто нелепость. Они не поймут, что такое истинное рыцарство. Им не место среди нормальных людей, и я очищу Швецию от этой заразы! Не сразу, но очищу.

– Но…

– У меня есть план. У нас с отцом.

На последних словах голос Карла чуть дрогнул, изломался. Все-таки он был еще ребенком, этот бесстрашный мальчик, но во дворце у детей не бывает долгого детства.

Выслушав предложение внука, Гедвига надолго задумалась. Внук не мешал ей, переставляя изящные безделушки на туалетном столике. Наконец Гедвига подняла на него темные глаза.

– Это… может получиться. Но ты понимаешь, что если что-то пойдет не так…

– Понимаю. Значит, все должно пойти именно так, как надо. Ты со мной, бабушка?

– Да.

Гедвига смотрела прямо в глаза внуку. С ним. Все равно у нее больше никого не осталось. Внучки малы, Мэри… ну, тут все ясно. Сын умирает. Внук же дал ей точку опоры, и женщина вновь готова была перевернуть землю.

Карл, в свою очередь, тоже был доволен. Бабушка умна и сильна. Где недосмотрит он – увидит и подскажет она. Вместе они справятся с самым сложным планом. И обязательно поквитаются с этими варварами.

Карл Одиннадцатый умер пятого апреля 1697 года. Через несколько дней риксдаг короновал Карла Двенадцатого, и за троном его стояла Гедвига Элеонора. А разозленная королева Мария готовилась к отъезду в Англию. К сестре, благо Анна согласилась ее принять.

Попытки повлиять на сына ничего не дали, а потому и ловить в Швеции больше нечего. Была она приживалкой при живом муже, теперь будет меньше чем ничего. Гедвига не даст ей даже подойти к детям, она это понимала. Стоит ли оставаться ради унижений?

Определенно нет.

Дочерей жалко, ну да ладно. Переживем.

– Позвольте представить, государь, сие трава никотиана есть! Дым ее разум просветляет, дарует наслаждение…

Купец Пауль ван Меерн кланялся перед троном государя. Сколько взяток ему пришлось дать, чтобы получить аудиенцию! Скольких подкупить! Все же варвары эти русские. Варвары, а ломят, как в просвещенных странах!

Пауль был бы еще больше задет ситуацией, знай он, что все его взятки скрупулезно записывались и передавались на полезные дела. Царевна Софья распорядилась.

Ясно же, что неподкупных чиновников не бывает. Пусть тогда берут взятки, но отчисляют процент в казну. И берут не со всех дел и не со всех людей…

Дошло не сразу, но потом дьяки и подьячие разобрались. Вот ежели кто придет кланяться и справедливости просить – с тех ломить грех. За него Господь на небе накажет, а Ромодановский – на земле. А с заморских гостей, к примеру, али с дворян, которые, обнаглев, барана поделить не в состоянии и родами считаются, – тут не грех и кусок шерсти сорвать!

Вот и сорвали.

Алексей Алексеевич развлекался.

– И чего тебе надобно, гость заморский?

– Дозволь, государь, сей травой на Руси Великой торговать?

Пауль долго расписывал, какая полезная эта трава, сколько от нее добра может произойти людям, и договорился малым не до того, что все европейские государи по утрам испивают трубочку-другую никотианы. Уж перед важными совещаниями – так точно.

Договорился бы. Не дали. Вмешался протопоп Аввакум. Мягко так, ласково.

– Дозволишь ли слово молвить, государь?

– Разумеется, отче, – тут же согласился Алексей. Это заморский гость не обратил внимания, а государь со своего места видел, как Аввакум скрылся за потайной дверкой – и минут через пять вышел обратно. Интересно, что хочет передать сестрица?

Сама Софья старалась присутствовать на таких приемах как можно меньше – разве что понадобится впечатление произвести. А так – ни к чему. И бояре недовольны, и времени отъедает, и этикет, будь он неладен, – приходится на себя кучу тряпок наматывать… Нет уж! Она из-за занавески послушает, а потом что надо на ушко шепнет. Или просто с братом обсудит…

Но в этот раз медлить она не стала. Аввакум добродушно улыбнулся, надвигаясь на Пауля всем своим немаленьким ростом. С возрастом протопоп не утратил боевитости, разве что огрузнел, раздался вширь, но это была мощь не пуховой подушки, а скорее матерущего медведя. Ох, не стоит у него попадаться на пути…

– А чтобы рога отращивать али хвост чертячий у тебя травок нет, гостюшка заморский?

Дернулись все, включая патриарха. А Аввакум уже гремел на всю залу Кремля:

– Что ж вы – не помните, кто дымом дышит, изо рта его пускает, смраден и черен?!

Бояре ахнули. А ведь и верно… Лукавый?! Ой, не иначе!

Аввакум несколько минут цитировал Священное Писание, перечисляя дымовые привычки Сатаны, а потом вообще предложил голландца отправить на покаяние на Соловки. Ясно же, что мужик не виноват, его бес попутал…

Алексей Алексеевич решил развлекаться до конца – и предложил торговцу самому испробовать свой товар. Вот прямо здесь и сейчас.

Пауль бледнел, краснел, потел и чуть ли не писался, но отказаться не посмел.

От вонючего дыма расчихалась половина присутствующих. Вторая половина брезгливо сморщила носы, унюхав, чем пахнет от торговца.

Вывод был прост.

Торговца гнать с Руси, чтоб не тащил