Софья подняла брови. Алексей помотал головой. Вот уж на что другое, но на технику любви? Уметь надо заниматься, и этим – в том числе. Он точно знал, что Ульрика – и та пошепталась с Софьей, а потом и с Лейлой на эту тему. Интересно, могло ли в его жизни быть иначе? Искренне?

Он иногда ловил себя на мысли, что завидует отцу. У Алексея Михайловича имелись хотя бы иллюзии, а у его сына и того не осталось. Только тяжелая, грязная и кровавая работа.

Вот и о работе, кстати…

– Леопольд успокоился?

– Нет. Но наши люди провели небольшую диверсию и подставили ему еще одного отпрыска рода Батори. Якобы внебрачного, но по мужской линии приходящегося мужу Илоны чуть ли не троюродным братом. Так что Леопольд сейчас занимается этим кадром, а Прокопий подготавливает почву для исчезновения. Так ведь намного лучше: собрать всех заговорщиков в одном месте и перебить. А потом повторить для закрепления результата.

– Твоя идея или Илоны?

– Ее мечты, моя идея. И воплощение Прокопия.

– Главное – результат.

– Будет. Обещаю. Когда я тебя подводила?

– Никогда. А датчане?

– Кристиан писал недавно. Жалеет, что приехать не может, прислал сестре свой портрет, кучу всякого барахла и свою любовь. Ульрика не говорила?

– Упоминала. Она ему тоже что-то такое хотела отправить…

– Меха. И несколько полушубков. Какие-то украшения по мелочи. Кристиану хотелось бы повторить поход на шведов, но я думаю – перебьется?

– Да еще как. Пусть живут в мире и согласии.

Софья задумчиво кивнула.

– Долго ли оно продлится?

– Ты что-то знаешь?

Женщина покачала головой. Нет, не знала. Точнее… Карл Двенадцатый из ее времени был достаточно умным, сильным и самолюбивым молодым человеком. А еще талантливым военным. Хотя сколько тут правды, а сколько лжи?

Но ведь была Полтава, было много чего еще, и войны тоже, и Карл был совсем мальчишкой… Приближалась уж та пора, которая в ее мире отметилась русско-шведской войной. Здесь Швеция не та, пообщипали ей перышки, но мало ли?

– Не знаю. Крутится что-то такое, а вот что?

– Пошли. Ванька сейчас у меня в кабинете, попробуем втроем ухватить твое крутящееся.

Алексей привык, что предчувствия сестры сбоев не давали, да и воевать сейчас не хотелось. Лучше уж упреждающие удары.

– Тетя Соня, можно тебя на минутку?

Александр Алексеевич поразительно напоминал Софье своего отца в этом же возрасте. От матери ему, почитай, ничего не досталось. Ульрика, кстати, была довольна – мальчишка получился красавец, в папу. В романовскую породу. Хотя какой там мальчишка – двадцать лет. Взрослый мужик уже, женить скоро!

– Что случилось, Саша?

– Да со мной тут пытается один иностранец подружиться.

– А почему ты об этом говоришь мне? Пусть им Ромодановский займется.

– Дядя Федя-то? Может, и стоит, но Аленка предложила сначала с тобой посоветоваться.

Софья оценила. Ай да дочка, молодец. Приручает братца…

– Слушаю тебя внимательно, Саша. Мой кабинет для разговора подойдет?

– Вполне.

– Тогда прошу. И как зовут этого иностранца?

– Франц.

Софья остолбенела.

– Погоди-ка. А его фамилия – Лефорт?

– Да. Теть Соня, а ты его знаешь?

Софья знала. Да еще как знала. Не понимала только, почему в учебниках истории о нем хорошие отзывы. Один всепьянейший собор чего стоил, а ведь с его подачи основан. И Анна Монс тоже… Вот почитать просто книгу Толстого – так дурно ж станет. Ясно, что ругать государя писатель не мог, воспитание не позволяло, но правду написал от всей души.

Просто надо уметь читать не восхваления, а между строк. Петр не просто плевал на все традиции, он рушил моральные устои. И ни к чему хорошему это не приводило. В этом веке девушка, которая живет с мужчиной без венчания, могла проснуться с воротами, вымазанными дегтем, глумление над верой наказывалось не идиотскими процессами в суде, а быстро и качественно, ссылкой в монастырь или вообще сожжением, а уж растление царского сына…

Было оно или не было, но Софья помнила еще со своего времени предположения, что Лефорт приобщил юного тогда Петра к однополой любви. Чер-р-р-рт! Ну, если и тут то же самое и если Сашку сейчас пытаются растлить…

Софья мысленно пообещала себе, что уроет гадов. Точнее, обеспечит им курорт на Соловках. В молитве и посте, лет на сорок, для пущего оздоровления. Или вообще прибьет потихоньку! И принялась выяснять подробности.

– А как он к тебе подкатывает?

– В друзья набивается. Приглашает в Немецкую слободу, книги дарит, разные диковины…

– Ты был у него?

– Один раз. Едва от меда отплевался.

– Какого меда?

– Который мне в уши лили. И такой я, и сякой, и хороший-золотой, и цены мне нет, и государем я буду великим… Как еще ничего не слиплось?

– Например, уши?

– Именно! Теть Соня, нам же рассказывали про подходы к человеку! Все как по науке. Приручить, прихвалить, прикормить…

– Девушку подложить. Не было?

– Обижаешь. К нему тут такая заходила, пока я в гостях был. Так глазами стреляла, что окоп вырыть захотелось.

Александр показал на себе. Судя по всему, «такая» с трудом жевала – бюст мешал.

– И как зовут сию особу?

– Анхен. Вот фамилию не знаю…

– Спорим – я знаю? Если это не Анна Монс, то я – княжна Тмутараканская, – прошипела Софья. – Вот ведь… повыползали!

– Тетя, да ты все знаешь. Мы уж и привыкли.

– Но своим-то умом пользоваться не отучились, а это главное. Значит, не веришь в дружбу?

– Со стороны Лефорта? Нет!

– А с чьей веришь?

– Той же Аленки. Теть Сонь, а вы ее замуж не выдадите?

– А надо? Замучила она тебя своей любовью?

– Наоборот. Хорошо бы, чтобы она здесь оставалась, неподалеку.

– Я ее неволить не стану, так что в твоих интересах подобрать ей супруга поближе к столице. Да и то… сам-то жениться не собираешься?

– Чего спрашивать, коли вы все знаете. Отец невесту приглядывает.

С подачи Софьи и приглядывал, строго говоря. И выбор был невелик. По германским княжествам шарить никто не собирался, понятно, что девок там – будто на грядке, но кому эта свора нужна? У них кроме амбиций и голого зада и нет ничего!

А кто оставался?

Людвика вычеркнули из списка, у Педру внебрачная дочь Луиза, а это плохо, нам законные нужны, у Леопольда девок вагон, да только кровь у Габсбургов гнилая, нечего всякую пакость на Русь тащить. С Кристианом не породнишься, слишком близкое родство… Разве что в Италии кого-то поискать? Хотя если что – и на Руси невесту найдем. Была бы здоровая и умная, а остальное поправимо. Вон, поглядите на Любаву! Идеальная ведь жена получилась. Отличные дети, и в политику не лезет… Что еще надо?

– Ну, тебя-то всегда спросят, сам знаешь.

– Что тут знать или не знать? Надо. Только выбирать с умом будем. Чтобы не дура, а то дети в мать пойдут, чтобы бояре не шумели лишний раз…

– Красивая?

– Это было бы приятно, но ночью все кошки серы.

Племянник уклонился от маленькой подушечки, которую запустила в