Негодяи русские, мерзавцы поляки – все они, они виноваты, а то кто ж еще?!

Леопольд размышлял над ситуацией, и тем неприятнее она ему казалась. Страна разорена войной, да турки и теперь не угомонились. Несмотря на постоянные вялотекущие стычки с русскими, все равно топят корабли, совершают набеги… Саранча проклятая! А Людовик? То, что он чуть попритих, не значит, что окончательно успокоился.

Грустно, грустно было Леопольду. И на свой стол он смотрел с плохо скрытым отвращением. Можно подумать, там что-то приятное встретится.

Ан нет.

– Ваше величество, вам письмо от его величества Мигеля.

Мигеля? Ах, ну да, сын испанского бастарда. Но род-то продолжен? Габсбурги не вымерли окончательно. А как злобился Людовик… Что же хочет предложить дон Хуан?

Леопольд не обольщался насчет автора письма. И так понятно, что не сам король его написал, ему еще до ума сколько бы лет доходить, а вот отец-регент может что-то предложить… полезное. Только что?

Леопольд сломал печати и углубился в письмо. По мере прочтения морщины на его лице разглаживались, появлялась улыбка. Как удачно-то! Скоро будет достроен канал между Рейном и Дунаем. Создана система шлюзов. Да в общем-то все готово, чтобы по нему прошли первые корабли. Но!

Если Леопольд поднимет у себя пошлины, затея окажется бессмысленной – во всяком случае, пока. А потому ему предлагают… процент. Небольшой, но приятный. И небольшую скидку для австрийских купцов.

Грех не воспользоваться!

Перо Леопольда заскользило по бумаге. Такое он секретарю не доверит, сам отпишет. Пока – процент, потом, возможно, доля, а со временем, кто знает? Вот Евгений Савойский в ходе войны получил под свое крыло Бельгию, а Леопольд с течением времени, может, получит тот симпатичный кусочек территории с каналом? Всему свое время.

– Людовик прислал нам письмо, Мария.

– Что нужно этому гаду?

Маша не питала никакой симпатии к Людовику. А с чего бы? Не успел умереть несчастный Карлос, как этот солнечный-подсолнечный развязал войну на половину Европы.

– Мария…

Укоризна получилась не вполне искренней – после войны дон Хуан тоже не переваривал Людовика. Это еще спасибо, все так удачно совпало.

Сап вспыхнул, попутно произошло несколько взрывов на пороховых заводах, на море трепали французских каперов в хвост и в гриву, с продовольственными запасами туго, по морю их привезти возможности не было, по суше никто не дал бы… Еще пара неурожайных лет – и правил бы Людовик только собой.

– Так что ему нужно?

– Наша Инезилья.

– Что?!

Пальцы Марии сомкнулись на стоящем рядом подсвечнике так, словно рядом была чья-то голова в парике, увенчанном короной. Огреть бы что есть силы!

– Наша дочь?

– Он предлагает заключить союз между ней и Филиппом Анжуйским.

– Филипп Анжуйский? Эта меланхоличная тряпка?!

Маша отлично знала, о ком идет речь. Филипп действительно был застенчив, управляем, слаб, податлив… Правда, очень набожен, но стоит ли считать это таким достоинством? Верующим человеком легче управлять с помощью страха Божьего, это верно, но ведь королевская семья?! Случись что с Мигелито – и у Людовика появится шанс, а он своего не упустит.

– Зачем нам это нужно?

– Они получат во владение Ломбардию.

Мария задумалась.

Если так – это выгодное вложение. Но дочь?!

– Я думаю, надо поговорить об этом с Инезильей.

Дон Хуан не выказал особенного удивления. Он понимал, что на Руси у женщин есть определенная свобода, которой лишены знатные испанки. Не у всех, нет, но в царской семье дело обстояло именно так. Он знал, что допрежь их помолвки с Марией Алексей Алексеевич разговаривал с сестрой. Знал, что изначально было получено ее согласие, иначе свадьба не состоялась бы. И… обожал дочь.

Инес, смуглый синеглазый дьяволенок, как две капли воды похожий на своего отца, была умна, очаровательна, охотно училась и вызывала улыбки на лицах самых отъявленных ревнителей благочестия и благочиния.

И выдать ее замуж насильно?! Да пусть Людовик катится ко всем чертям! Еще повоюем, если понадобится!

Впрочем, Инес отца не разочаровала.

Выслушала предложение, сказала, что хочет подумать, даром что тринадцать лет соплюшке, а через два дня заявила, что согласна. Но свадьба и переезд к жениху – только после семнадцати лет. За это время много воды утечет, она многому научиться сможет, да и кто знает? Может, и Людовик помрет за это время. В любом случае, кровь там не самая плохая, титулы, опять же, хорошие, а дети… А что – дети? Где сказано, что их обязательно надо рожать от мужа? Неужели на всю Ломбардию ни одного стоящего мужчины не найдется?

Последний довод, впрочем, отцу не приводился, чтобы дона Хуана кондрашка раньше времени не хватила. А то женщины они такие, коварные…

Помолвка была заключена, и в Европе воцарился мир. Относительный, плохонький, но все же мир. А сколько предстояло восстанавливать? Много, очень много. На это сейчас и были брошены все усилия их величеств. Силы, время, деньги… И что печально – и первого, и второго, и третьего почему-то не хватало.

На Руси тоже не собирались тратить ресурсы впустую. Пока в Европах зализывают раны, мы подгребем колонии. Ну зачем французам Канада? И без Америки англичане обойдутся, пусть сидят у себя на островке и не дергаются. Ишь, нашли куда всех ссылать!

Нет уж. Мы так не поступим. Мы поможем индейцам, дадим им ружья, объясним насчет болезней, поддержим знаниями, и когда-нибудь это воздастся сторицей. Даешь Америку для коренных американцев!

Может, и в этом мире будут резервации, безжалостное истребление целых племен, война между Севером и Югом… может быть.

А возможно, и нет?

Софья знала, что не доживет до результата. Даже ее внуки – и те не увидят, что получится. Но действовать все равно стоило. Даже если ее поступки спасут тысячу жизней, может, она уже оправдает свое появление в этом мире? А если уж мечтать всерьез – даст Бог, спасением чьих-то жизней она сможет расплатиться за грех первого из Романовых, Михаила? За убийство ни в чем не повинного трехлетнего ребенка Лжедмитрия.

Она бы и сама расплатилась, да вот беда – нигде по таким счетам задолженности не принимали. Разве что ТАМ. Что-то будет ждать ее детей и внуков?

Но даже если впереди и будет дом купца Ипатьева… Мы живы. Мы пока еще живы! И будем жить, бороться, любить… будем счастливы вопреки всему! Жизнь продолжается, а что впереди? Время покажет!

А пока стоит сыграть свадьбы! Государь женил сына, а Софья искала невест для своих мальчишек. Иван от этого дела устранился, заявив, что ищи не ищи, а если мальчики в него пошли – то сами себе жен выберут. Родители тут разве что помеха.

Софья вспомнила Феодосию Морозову, которая была отличной подругой, но ужасной свекровью, и согласилась. Да, иногда родительское давление