К тому же и диверсии радости не добавляли. Сулейман не был обучен статистике, но что-то подозревал. То поставят в армию негодное зерно, да настолько негодное, что, съев его, целый полк едва в мучениях не помер. То воду в колодце отравят, то лошади погибнут, то на верфях пожар, то на складе с боеприпасами…
Совпадение? Э нет. Такие совпадения на двух ногах ходят. А вот как их поймать?
О продажности своих чиновников Сулейман догадывался. А значит, пока у шпионов не кончатся деньги, они так и будут находиться среди порядочных людей. И что самое плохое – русским такого же не устроишь. Никак! Некому потому что! Где они-то своих людей нашли?
Про царевичеву школу Сулейман слышал, но полагал ее аналогом янычарского корпуса и даже слегка сочувствовал русскому государю. Не знаешь ты, бедолага, какой хомут сам для себя гнешь, своими же руками. Да и потомкам твоим расхлебывать достанет!
Так что война с Русью грозила перейти в затяжную стадию. Ну и пусть, дело житейское. Это в короткой войне важно, кто победит. А в длинной – кто первый выдохнется, так-то. Хватит ли у Руси сил и средств, чтобы конкурировать с Османской империей?
Ой ли…
* * *Оспа. Как много в этом слове… В двадцатом веке ничего особенно страшного в нем не видят: прививка – и никаких забот. А вот в семнадцатом…
Вымирали целые города. Страшно было всем, от нищего до короля. Наверное, на всю Испанию не боялась одна Маша. Ну и ее свита.
Дети тоже могли не бояться, хотя и не догадывались. Метод прививки от оспы на Руси разработали давно, просто не обнародовали. К чему? Прививали потихонечку народ при монастырях, благо коровья оспа часто встречалась, говорили всем, что это благословение, и обещали помолиться за здравие. Люди переносили прививку – и практически не болели. Или проходила болезнь не тяжелее насморка[30].
Даже дон Хуан, хоть и не знал, но мог не бояться оспы. Привили его потихоньку, в бане, посреди процедур и массажа, – принц и не заметил царапины на плече. Мало ли где, мало ли как… Бывает… Софья не хотела лишиться союзника от разных случайностей.
На Руси это было. А вот в Испании эпидемия свирепствовала вовсю. Жертвой оспы стал и его величество Карлос. Болезнь не пощадила монарха, который свалился, когда эпидемия уже шла на убыль[31].
Самое печальное, что никто особенно и не горевал по этому взрослому ребенку. Понимали, что оспы его величество не вынесет, что это смертный приговор, – и все равно не горевали. У людей Карл ассоциировался с закатом Испанского Золотого века, так что умрет – и бог с ним.
Намного большую тревогу вызвал у тех же придворных дон Хуан, который сидел у постели сводного брата, позабыв про сон и еду. Маша просто силой уводила его оттуда, подменяя супруга, за что и получила прозвище Милосердной. Ведь никто, в том числе и дон Хуан, не знал, что она просто не страшилась болезни!
А вот супруга Карлоса почему-то не рвалась разделить с ним ложе или поухаживать за больным. Боялась. Трусила, заперлась у себя в покоях, ежедневно окуривала их ароматными травами, молилась, рыдала – и все равно не убереглась. Свалилась с той же болезнью. Выжила, но красивое лицо оказалось непоправимо испорчено оспинами. А вот Карлос…
Его величество скончался на пятый день болезни, не приходя в сознание. Испания погрузилась в траур. Наследником был объявлен старший сын дона Хуана, регентом – сам дон Хуан. Все рыдали и страдали – и тут ее величество Мария увидела свой шанс. Заявила, что беременна, и потребовала, чтобы трон наследовал ее ребенок! Вот!
Испания замерла в ужасе. Рыжую немку не любили, и если бы дон Хуан вздумал сажать ее на трон, хорошим бы это не кончилось. По счастью, мужчина не был обделен здравым смыслом (да и жена внесла свою лепту). Он приказал посадить ее величество под замок, приставить к ней одних женщин и распорядился ждать, не оставляя ее одну ни на минуту. Ни днем, ни ночью… Пока не родит!
Якобы для услуг и помощи. Или чтобы она с собой не покончила. С какого? Так горе же! Муж умер! А испанская королева и вдова испанского короля, тем более вдова бездетная, – это две большие разницы. Пока бездетная.
Испанские сеньоры и дуэньи восприняли просьбу его величества очень серьезно – и заняли места на страже у покоев королевы и в самих покоях. Кой мужчина! Голубь бы не пролетел для непорочного оплодотворения!
Спустя три месяца стало окончательно ясно, что ее величество не беременна, и дон Хуан с громадным удовольствием отправил ее… Нет, не в монастырь. Хотя очень хотелось. Для красоты – в тот, где померла мать Карлоса, им к коронованным стервам уже не привыкать.
Вместо этого он благородно отправил королеву в Толедский алькасар – некогда резиденцию королей Кастилии – и даже назначил ей неплохое содержание. Посылать родственникам известия у нее не получится, да и приглядывать за ней будут строго, но все же не монастырь.
Марианна была в ярости, но на регента это уже совершенно не действовало, равно как ее истерики, крики, скандалы, шантаж и угрозы. Курфюрст Пфальцский ему и так был по гроб жизни обязан, а чем еще они могут угрожать? Разорвать союз?
Приятного аппетита Людовику.
А в основном для Испании оспа оказалась куда более заметна, чем смерть короля. Все равно за него, по большому счету, правил дон Хуан, а тот никуда не делся. Пусть теперь правит за сына, пока тот не войдет в возраст. Да и его жена… хоть и русская, а неплохая вроде как?
Период смены власти прошел бы для Испании нормально и спокойно, если бы не Людовик. Надо же было отыграться за поражение при Пфальце? Надо! И он заявил свои претензии на трон Испании. Нет, не лично свои, а своего внука на том основании, что в его роду были и Анна Австрийская, и Мария-Терезия, а в Испании допускается наследование по женской линии. Все лучше, чем бастард или сын бастарда!
Испанцы такому повороту дел не обрадовались, и это мягко сказано. Да, Филипп был не особо хорошим правителем, Карлос тоже, но последние лет пять оказались вполне терпимы. В отличие от деда, отца и брата Хуан понимал, что с дохлой овцы ни шерсти не настрижешь, ни мяса не получишь, а потому решил сначала дать народу нагулять хоть
