Уже решив, что в интернете историческая встреча их не ждет, они собрались поехать в ближайшие города, чтобы прочесать местные авторынки. Договорились на завтра.
Вечером, вконец уставшая, она смотрела статистику заказов в магазине, как вдруг, открыв соседнюю вкладку в поисках свежих новостей, справа увидела то, что им нужно!
Раньше ее всегда раздражала контекстная реклама, хотя бы потому, что она умудрялась показывать желаемое задним числом. Было неплохо, что кто-то пытался выяснить ее предпочтения и угодить, но что толку показывать отели, когда она их уже давно забронировала где-то еще. Но сейчас это было как нельзя кстати!
Машина была нежного сливочного оттенка, точно такая же, на какой раньше ездил Генка. Она уже собралась щелкнуть по объявлению, как вдруг ее челюсть открылась и почти съехала набок. На первой полосе ее дожидался очередной скандал. Только сейчас он был связан не с кем-нибудь, а с директором английской спецшколы, который вел там не что-нибудь, а именно английский язык. В ее школе, черт побери!
Забыв про машину, она ринулась в мутные воды своих воспоминаний.
– Так, класс. Давайте проверим, как вы усвоили прошлый материал про английские графства. И к доске пойдет, конечно же, Воронова. Да, Воронова? В прошлый раз вы не были в состоянии ответить мне ничего сверх того, кто сегодня дежурный. Надеюсь, к сегодняшнему уроку вы подготовились лучше? Давайте посмотрим, сколько в Великобритании графств. Если вы знаете, что это такое, конечно. Вы ведь из рабоче-крестьянской семьи, верно? Но ничего, даже вам это под силу. Ну же, давайте. Слышали ли вы про графство Кент? Нет, это не марка сигарет, которые вы воскурили сегодня в школьном туалете. Это графство, милочка, расположено на Юго-Востоке Англии, там находится город Кентербери. Кто знает, вдруг вы где-то слышали, что именно Кентербери описывал Джефри Годфрид Чосер в своих «Кентерберийских рассказах»? Надеюсь, вы про такого знаете? Хотя, о чем это я. Сегодня же суббота. Какой Чосер. Наверняка, пойдете с булькающим от пива желудком дрыгаться на местную дискотеку. Ведь пойдете, да? Садитесь, Воронова, два.
И так было всегда. Под всеобщий гогот класса она медленно брела на свою законную последнюю парту. С английским языком в школе не задалось, а директор ее люто ненавидел, хотя она и не понимала за что. Сам-то он был тот еще выскочка. Ему и тридцати тогда не исполнилось, наверное, а уже директором стал, да и еще такой престижной школы, в которую она с таким трудом поступила. Чтобы не вылететь из школы и не расстроить родителей, она молчала, оставляя без ответа все его гадкие выходки.
А он, словно чувствуя свою безнаказанность, глумился над ней, как шакал над падалью, с каждым разом придумывая все более и более извращенные колкости. Он вечно вызывал ее к доске и перед всем классом высмеивал в ней абсолютно все, начиная от внешности и манеры говорить, и заканчивая пробелами в английском. К счастью, это был ее последний год в школе, одиннадцатый класс. Иначе неизвестно, чем вообще бы это закончилось.
И только подушка, вся в коричневых разводах от слез, помнила каждую обиду, каждую словесную пощечину, которую ей когда-то нанесло это чудовище. И вот теперь, много лет спустя, когда бывший мажор превратился в подагрическую, заплывшую жиром свинью с огромным пузом, его, кажется, настигла расплата.
С жадностью пустынного скитальца она впивалась глазами в экран, словно перед ней была не новость, а долгожданный оазис.
К новости прилагалось видео, снятое кем-то из учеников. Так, о чем тут речь. Она нажала на кнопку просмотра и чуть не закричала от радости. Ей было и неловко, и стыдно одновременно оттого, что она радуется чужим проблемам, но проблемам некоторых людей и порадоваться не грех.
Директор этот был пойман буквально с поличным, когда приставал к несовершеннолетней ученице десятого класса. Так. Интересно. Но почему его сопровождает целый взвод в масках и камуфляжной форме?
Она смотрела и смотрела, не веря своим глазам. Да, интересная штука жизнь, все же. Оказалось, к директору нагрянули по наводке за какие-то финансовые махинации, и именно в этот момент и застали с девушкой, сидящей прямо у него на коленях. Как говорится, если уж повезет, то сразу во всем.
Чувства, которые она при этом испытывала, ни при каких условиях не могли быть просто злорадством. С одной стороны, ее нервы щекотал ликующий триумф, но уже через секунду он сменился чувством стыда оттого, что она радуется горю человека, который и был, возможно, худшим педагогом на земле, но все же, не был преступником. Директора кто-то явно подставил, в этом не было ни малейших сомнений. Она знала, что он способен на любую подлость, но только не на растление несовершеннолетних.
И одиноко лежавшая на краю стола бордовая роза лишь убедила ее в том, что у директора были в кругу общения люди, желавшие ему всего самого наилучшего. Роза! Почему везде она видела эти розы? Словно бы в Москве завелся сумасшедший маньяк, раздающий бордовые розы своим жертвам. Эта мысль ошеломила ее.
Так она и просидела ошарашено до самой ночи, опомнившись лишь тогда, когда пришло время ложиться спать.
Таинственный мир Морфея манящ и загадочен. Иногда тебе снятся поезда и самолеты, дороги и бескрайние просторы морей. Иногда во сне тебя обижают, опечаливают и огорчают, и когда ты просыпаешься, больше всего на свете тебе хочется забыть об этом сне, но его горький осадок словно остывший кофе, замирает на губах.
А иногда сон окрыляет, опьяняет, внушает тепло и надежду. Из такого сна ты не хочешь уходить, нежась в его ласковых волнах вновь и вновь. Так было и сегодня. Ольга Воронова, недавно праздновавшая свою заочную победу над мерзопакостным директором школы с маслянистыми глазками и гадкими толстыми пальцами-сосисками, сладко спала, и просыпаться ей совсем не хотелось. Во сне она видела Счастье.
Видела не таким, каким представляла его мама, или расписывал Генка когда-то. Она видела его таким, каким хотела увидеть сама. Мягкими беличьими кисточками оно рисовало на холсте ее
