Дэн поднялся на ноги, потирая левую руку. От него эти метаморфозы никак не могли укрыться, но он на них не обращал внимания. Сморгнув, он наклонился и поднял новый камень.
– Какая жалость, Эйб, – пропыхтел он. – Я всегда думал, что вы с Софи поладили бы.
Пытаясь следить за всеми четырьмя нападающими, окружавшими меня, я сказал:
– Это не твоя жена, Дэн. Тебе пора бы понять.
– Заткнись, – отрезал он и, прежде чем я смог сказать что-то еще, бросился на меня.
Последний раз в драку я ввязывался лет тридцать назад. Дэн был моложе, по-видимому сильнее, и боролся за свою безумную грезу о воссоединении с семьей. Сделав ложный выпад к моей голове десницей с камнем, он врезал мне кулаком левой – удар мог бы быть сильнее, не будь эта рука повреждена. Я отклонился с линии атаки и взмахнул ножом слева направо, зацепив его рубашку. Зашипев, он достал-таки меня камнем по груди. Охнув, я полоснул ножом наугад еще раз и в этот раз совершенно точно задел кожу. Прижав ладонь к косым разрезам на рубашке, Дэн отшатнулся. Тяжело дыша, еле-еле справляясь с пульсом, бьющимся в висках, я попробовал в последний раз вразумить его:
– Дэн, пожалуйста…
Кончик ножа дрожал прямо передо мной, кровь Дэна алела на лезвии – ее оказалось куда больше, чем я ожидал.
– Ты порезал меня, – ошарашенно вымолвил он, подавшись вперед. – Сукин ты сын. Ты меня порезал.
Время было явно не подходящим, чтобы указать ему на то, что я сделал это в ответ на угрозу раскроить мне череп камнем, который Дэн все сжимал в руке. Близнецы по обе стороны от меня приблизились, протянули ко мне пухлые пальчики, увенчанные крючковатыми когтями. Софи тоже не дремала. Я задел Дэна, явно не рассчитав – прижатый к ране рукав рубашки уже весь вымок в крови. Не выпуская камень из пальцев, Дэн сел наземь.
– Ой, – икнул он. – Сукин сын, ты порезал меня.
– Извини! – крикнул я, хоть и почти не чувствовал за собой жалости к нему. Смесь триумфа и ужаса вскипела внутри меня – триумфа пережившего нападение и ужаса человека, причинившего ненароком сильный вред. Можно ли было где-то здесь найти медицинскую помощь, пусть даже самую примитивную?
Дэн ничего не сказал мне. Кровь из его раны капала на камни. Близнецы, с пальцами перепончатыми и когтистыми, были меньше чем в ярде от меня. Я не был так уж заинтересован в том, чтобы обратить нож против них или Софи – не после этой их метаморфозы, – но вряд ли подобный выпад принес бы мне пользу. Да, они казались осязаемыми, как и Мэри ранее в лесу, но легкость, с которой их форма видоизменялась, заставила меня усомниться в эффективности любого оружия, которое я мог применить против них. Когда близнецы приостановили наступление, я решил, что лучшего момента для удара у меня не будет. Я не думал, что смогу уйти от них двоих – надеялся лишь выйти из зоны нападения одного и схватиться с его братом; хотя их широкие клыкастые рты беспокоили меня гораздо больше, чем каменья Дэна. Не говоря уже о том, что, пока я занимался бы одним из них, у Софи появилась бы возможность напасть на меня сзади.
Тот близнец, что замер справа от меня, обратился вдруг к Дэну. Его брат, уделив мне лишь мимолетный взгляд, тоже обернулся к нему. Дэн потянулся им навстречу – живой цвет схлынул с его лица, глаза остекленели. Шок, надо думать, да ко всему еще и рана, которую я ему нанес. Он болезненно улыбнулся и простер руки к маленьким монстрам, двигающимся в его сторону.
– Мальчики мои, – пробормотал он. – Идите к папе.
Чем ближе они подступали к нему, тем сильнее расплывались их бледные формы, но к Дэну они прильнули уже в образе Джейсона и Джонаса – с поправкой на маленькие акульи пасти. Камни под ногами Дэна покраснели от крови. Выпростав широкий язык цвета ливера, мальчишка справа от Дэна облизал губы. Рот его распахивался будто в зевке – все шире и шире, и я с ужасом увидел, что глотка его тоже выстлана маленькими острыми зубами. Все внимание этого существа было приковано к крови, ни к чему другому.
Дэн явно не был готов к такому, но челюсти мальчишки уже сомкнулись на его плече. Его братец слева тоже изготовился к рывку. Я двинулся к Дэну, намереваясь чем-то помочь, но Софи оттолкнула меня в сторону и прошествовала к мужу. Ее рот тоже был открыт. Тоже полон острых зазубрин.
О чем же подумал Дэн, наблюдая, как существо, которое он называл именем покойной жены, идет к нему с намерениями, зримо опровергавшими ту личность, которую он чаял ей присвоить? Что-то происходило и с Софи, и с близнецами – какая-то очередная перемена. Их плоть чернела, растрескивалась и рассыпалась, обнажая обугленные мышцы в одних местах и обгоревшие кости в других. Вонь жарящегося мяса повисла в воздухе. Выражение дикой тоски исказило черты Дэна. Будто пытаясь отогнать то, чем стала Софи, он воздел правую руку, и мальчишка справа от него вырвал из его предплечья большой кусок мяса. Почти тут же паренек слева от Дэна присосался, словно минога, к его груди. Голова Дэна мелко задрожала, руки взметнулись в воздух, спина выгнулась жесткой дугой – его словно поразила молния. Он явно что-то хотел сказать, но Софи прильнула к его рту, навсегда похоронив те последние слова в его глотке. Когда ее челюсти сомкнулись у Дэна на лице, что-то похожее на бешеное пчелиное жужжание поднялось из глубин его груди. Он засучил по земле ногами, как будто пытаясь встать, но трио монстров зажало его в зубах крепко, вдобавок Софи придавила его руки к земле.
Этот ужас не мог продлиться больше пары секунд, но мне казалось, что я стою и смотрю на то, как рвет Дэна его семья, уже несколько часов. Нож – бесполезная полоска окровавленного металла – чуть не выпал у меня из повисшей безвольно руки. Внутренний голос кричал, что я должен что-то сделать – Дэна, пусть и раненного, еще можно было спасти, а даже если и нет – никто не заслуживает такой участи – быть пожранным заживо. Я скосил взгляд сначала на нож, потом –
