Например, подумать о захвате мира. Мало ли, а вдруг пригодится?
– Надежда – это бессмысленная трата времени. – Раздавшийся над ухом бесстрастный спокойный голос произвёл просто потрясающий эффект.
Во-первых, он оказался сюрпризом. Я позволил себе расслабиться настолько, что совершенно не заметил никого постороннего, да ещё и позволил подобраться к себе настолько близко, насколько это вообще возможно. Во-вторых, сюрприз был с подвохом. Потому что не узнать это пробирающее до костей морозное безразличие, исходившее от моего, так сказать, собрата, ставшего, видимо, безучастным зрителем устроенного побоища, я банально не смог бы. Зато порядком удивился, что этот нелюдь вообще хоть как-то обозначил своё присутствие, да ещё и первым заговорил. Но ему об этом я говорить не буду.
– Ай! – Обернувшись к внезапному гостю, я показательно схватился за сердце, укоризненно покачав головой:
– Нельзя же так честных нелюдей пугать! У меня сердце в пятки сбежало и печень с собой прихватило!
– У тебя? Сердце? – Старый знакомый был всё так же бесстрастен и совершенно, просто абсолютно спокоен. Оставалось загадкой, каким попутным ветром его занесло в Академию, где жизни не чаяли без интриг, скандалов и расследований. – Я могу ошибаться… Но припоминаю, как кто-то говорил о том, что тебе такое понятие, как страх или испуг, незнакомо. И сердце у тебя отсутствует. За ненадобностью.
– Не был, не знаю, не привлекался, – ответил я в тон стоящему рядом мужчине. И усмехнулся, язвительно заметив: – И я тоже очень рад тебя видеть. Безмерно соскучился по нашему дружескому общению и невероятно счастлив, что ты так дорожишь моим обществом, что дословно помнишь все наши разговоры. В том числе и пьяные. Хотя в основном тогда болтаю я… Радует, что ты умеешь хранить секреты!
С его стороны последовал едва заметный кивок и слова, сказанные совершенно равнодушным тоном, без какого-либо подтекста:
– Ты знаешь, что я могу сказать в ответ.
– Знаю, – согласно усмехнулся я, разглядывая стоящего передо мной нелюдя.
Будь на его месте кто-то другой, я не стал бы думать и ввязался бы в спор, а может, и наглядно продемонстрировал, почему у меня «нет сердца». Но здесь, увы, ожидать чего-то другого, кроме такого вот приёма, было напрасной тратой времени. Так что, улыбнувшись, я склонил голову в знак приветствия, мягко проговорив:
– Рад тебя видеть, Арти’нар, наследник Алых драконов.
– Рад тебя видеть, Ней’рат, наследник Чёрных драконов, – ответил мой друг, если его можно так назвать, сухо кивнув и едва заметно улыбнувшись.
Неприметно, почти нереально. Но тот, кто знал Арти’нара достаточно хорошо, мог с уверенностью сказать, что он рад меня видеть. Неслыханная щедрость с его стороны – снизойти до кого-то, да ещё и настолько. Особенно по меркам его родни.
– Не в обиду будет сказано, Арт… но ты порой такой отмороженный, что действительно начинаю завидовать, – засунув руки в карманы брюк, недовольно поморщился я. – Да-да, я знаю, как это звучит. Я! Весь такой великий и ужасный… И завидую! Самым постыдным и самым невероятным образом. Расскажи кому – обхохочутся! И кстати, позволь поинтересоваться, мой хладный друг… что ты тут делаешь?
– Стою, – лаконично откликнулся мужчина.
На его бледном лице не то что мускул не дрогнул, тени эмоций не промелькнуло. И то русло абсурдности, в которое скатывался наш диалог, его не смущало.
– Сэр очевидность, вы ли это? Спасибо хоть, что сообщили, а то дракона-то я и не приметил. – Любезная язвительность в моём голосе невероятным образом сочеталась с почти детской радостью от такой встречи.
Арти’нар был специфическим собеседником и ещё более специфическим другом или соратником. Но тем интереснее было сходиться с ним в словесных перепалках. Ведь невозможность предугадать или прочесть реакцию твоего собеседника дразнит и воображение, и чисто научное любопытство. Вот оно-то и толкает порой на всякие безумства, дабы получить хоть что-то в ответ.
– Вопрос не в том, что здесь делаю я, – откликнулся Арти’нар, не заметив моей реплики и глядя на меня нечитаемым взглядом.
Инстинкт самосохранения сделал в ответ вялую стойку, заставив внутренне подобраться. Ведь точно таким же тоном, словно зачитывая общеизвестные факты из лекции по основам магии, этот алый дракон мог рассказать, как, когда и насколько больно будут тебя убивать. Согласитесь, та ещё сказочка на ночь.
– Да-а? – почти натурально удивился я, вопросительно вскинув брови. – А в чём же тогда?
Меня невозмутимо оглядели с ног до головы. И, кивнув своим мыслям, Арти’нар всё же снизошёл до пояснений:
– Вопрос в том, что ты здесь забыл, Рат. Братская любовь тебя замучить не могла. По причине отсутствия оной к нашему многоуважаемому магистру. Кейн? Его ты опекаешь со стороны, периодически вылавливая из особо интересных и опасных загулов. Жажда знаний? – У Арти’нара дёрнулись уголки губ, вновь намекая на улыбку. Хотя я мог с уверенностью сказать, что речь шла о полноценной насмешке. Эта отмороженная ящерица вполне откровенно издевалась надо мной. – Глупо предполагать, что тебя могла заинтересовать некромантия. Учитывая, как ты её «любишь». И тогда возникает закономерный вопрос, Ней’рат: что ты забыл в стенах нашей Академии? Ещё и демонстративно заявляя о своём присутствии.
– Знаешь, Арти, мы с тобой знакомы ведь очень много лет. Но я так и не привык к твоей манере изъясняться, – задумчиво потерев подбородок, недовольно поморщился я и пожал плечами: – А причина моего визита довольно проста, мой отмороженный друг. Даже банальна. Женщина. Я встретил совершенно очаровательный, неподражаемый и обворожительный экземпляр. Её кровь сложнее и интереснее всех известных зелий, в том числе и запрещённых к изготовлению. И я намерен более чем усердно прилагать все возможные усилия, дабы сберечь её покой.
– Ты осознаёшь, что можешь стать братоубийцей? – Снова лёгкое, почти неуловимое движение губ.
Арти’нар чуть склонил голову к плечу, внимательно и всё так же безучастно следя за каждым моим движением. И мне вряд ли кто-то поверит, если я скажу, что сейчас он всем своим видом источал одно сплошное ехидство. Несведущий человек или нелюдь мог бы предположить, что он добродушно подшучивает в своей особой манере. Только я видел, что может натворить алый дракон с неизменно бесстрастным выражением лица. Арти’нар и добродушие – два совершенно несовместимых друг с другом понятия.
– Арти’нар, друг мой… За эту жизнь кем я только не был! И злым, и коварным, и бесчувственным, и мерзким, и ублюдочным… – начал перечислять я светским тоном характеристики, когда-либо звучавшие в мой адрес, и запнулся, как бы между прочим поинтересовавшись: – Ты, случаем, не помнишь весь список, так заботливо составленный одним моим бедным
