– И что, она стоит того, чтобы заняться проблемами дисциплины в Академии некромантии? – В перечисленный список достоинств братец не поверил ни на грош.
Но так усердно подсовываемую под нос «наживку» заглотил и повёлся на хвалебные оды, как адепт-первогодка на посулы старшекурсников. Тем самым, сам того не ведая, давая мне отличные гарантии на исполнение моих скромных пожеланий. Искусство манипуляции в случае с Рай’шатом требовало минимальных умственных затрат. Главное – просто знать, что говорить и как.
– О да, она того стоит, – очертив когтем край подлокотника, непринуждённо заметил я. – И знаешь что, Рай’шат…
– Что?
– В твоих же шкурных интересах запомнить одну простую вещь. – Наклонившись вперёд, я поставил подбородок на сцепленные в замок руки и довольно высказался: – За любое происшествие я буду спрашивать с тебя. И мне будет откровенно глубоко плевать, причастен ты к нему или нет. Я не люблю, когда понравившийся мне экземпляр подвергается лишним волнениям. Я терпеть не могу, когда мои усилия и исследования идут демону под одно место. И ты лучше всех знаешь, как я могу выражать своё недовольство данными фактами. Знаешь ведь?
Мой тёплый любящий взгляд заставил сурового магистра вздрогнуть и побледнеть. Слегка, но я заметил. И дабы закрепить результат, я добавил всё так же неторопливо и ласково:
– Мне будет плевать кто, зачем и почему. Разбираться в причинах и следствиях? Упаси Хранители копаться в том, что вы называете мозгами и логикой! Я просто и незатейливо плюну на всё и с удовольствием продемонстрирую, насколько занимательными и кровавыми могут быть неоднозначные, весьма интригующие ритуалы со страниц старинных фолиантов. И я отлично знаю, что ты не всесилен, Рай’шат, хотя свято веришь в обратное. Но ты же постараешься и приложишь все усилия, ведь так? – И, лукаво подмигнув ему, я медленно, демонстративно сжал пальцы в кулак.
Наверное, со стороны сложно было понять подоплёку такого жеста. Но Рай’шат на себе ощутил весь его скрытый смысл. Силки, подчиняясь моей воле и магии, сжали его крепче. Затем ещё и ещё, и ещё…
От банального ора моего братца держали лишь сила воли и голое упрямство. Я отчётливо слышал хруст костей, не без удовольствия наблюдая за тем, как он бледнеет всё больше и больше. Кто-то наверняка назвал бы меня садистом, но я слишком хорошо знаю, что по-другому до моего маленького глупого братца просто не дойдёт. И он к тому же прекрасно понимает, что это капля в море из того, что я действительно могу с ним сделать. Если захочу, конечно.
– Я… я понял… – с трудом выдавил из себя Рай’шат, жадно хватая ртом воздух, насколько это позволяли тесные объятия силков. И негромко добавил: – Я понял тебя, Ней’рат. Не надо перегибать палку.
– Я рад, что мы пришли к согласию, – хмыкнул я и щёлкнул пальцами, разрушая магическое плетение.
Силки вспыхнули и осыпались пеплом, давая пленнику долгожданную свободу.
Тот от неожиданности не сумел сохранить равновесия и рухнул на землю. Тяжело дыша, магистр сплюнул кровь и прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя. Видок у него был изрядно потрёпанный, напоминая недоеденную, но тщательно пожёванную добычу свежего умертвия.
– Чтоб ты сдох, братик… – выдохнул Рай’шат, с трудом поднимаясь и поправляя сбившуюся, помятую и местами рваную форму. – И умирал мучительно, долго и очень болезненно…
Я подошёл к нему и потрепал за щёку, доверительно шепнув:
– Исключительно после тебя, мой маленький глупый брат. – Окинув пошатывающегося блондина насмешливым взглядом, я сжал его в крепких, почти братских объятиях так, что он только охнул от боли. И доверительно прошептал ему на ухо: – Ты же понимаешь, Рай’шат, я из принципа на твоей могилке пирушку устрою. С танцами, плясками и грязными оргиями. Упрямство в нашей семье – это не только отличительная черта характера, это великая движущая сила. Тебе ли не знать, правда, братик?
– Правда, – обречённо согласился магистр, вывернувшись из моей цепкой хватки.
На этом мы закончили наше «тёплое», «дружеское», почти родственное общение. Потому что если продолжать в том же духе, то либо я потеряю интерес и терпение, либо братик сорвётся, и я так же потеряю и терпение, и интерес. А это приведёт не к самым приятным последствиям.
Рай’шат вздохнул, проведя рукой по волосам, и подчёркнуто вежливо кивнул, неторопливо направившись к выходу. Напоследок, правда, бросил через плечо:
– Мы ещё посмотрим, кто кого… Бра-а-атик.
Я рассмеялся, невольно умиляясь такому поведению своего кровного родственника:
– Нельзя быть таким наивным, мой маленький глупый брат… Я рад, что ты так веришь в себя и в свои силы. И очень, просто зверски надеюсь, что к моей просьбе ты всё-таки прислушаешься. Учитывая, что это в твоих же интересах. Но всё же таким наивным быть нельзя, Рай’шат, совсем нельзя. Очень опасно для здоровья и твоей милой шкурки.
Мои пожелания остались без ответа. Двор Академии уже был девственно чист, и шальная улыбка на моём лице сменилась задумчивостью. Потерев лоб, я попытался подвести итог своему визиту. То, что я соскучился по обществу шизофреника Кейна, было фактом, не требующим пояснений. Несмотря на свою лёгкую придурковатость в повседневном общении, этот некромант обладал многими полезными и интересными навыками, да и общаться с ним было не так проблематично. То, что собственного братца удалось привести в подобие нормы и даже частично достучаться до его воспалённого мозга, тоже было очевидно. Хотя и невероятно, на мой скромный взгляд. Остаётся надеяться, что Рай’шат не только внял озвученным предупреждениям, но и будет следовать им хотя бы частично. И не окажется настолько глуп, чтобы сунуть свой хвост куда не следует, поведясь на очередную провокацию. Хотя, зная незлобливый и необидчивый характер Кейна, живущего по принципу «не испортил настроение ближнему своему – и день прошёл зря», я сомневаюсь, что пройдёт хотя бы неделя, чтобы эта парочка вновь не сошлась в поединке.
– Кейн, будь ласков, не кусай за хвост всех непонятных нелюдей. Мало ли, чем ты от них заразишься, – добродушно фыркнул я, взъерошив на затылке волосы. И рассмеялся, махнув рукой: – Ладно, кусай. Но не попадайся тогда уж, нелюдь ты мой очешуительный. Иначе я всё-таки придумаю, как приладить систему стопоров к твоей поехавшей крыше!
Надежда на то,
