Рум с любопытством и изрядной долей самодовольства наблюдал, как она азартно копается в его сокровищах, перебирает, прикладывает к себе и то и дело бегает к большому зеркалу в ванной — оценить, как смотрится. В конце концов Ждана остановила выбор на довольно скромном по виду комплекте: тиара, колье и широкие парные браслеты иномирской работы. Демоницы такие вещи обычно не жаловали — чересчур тонкое плетение, и самоцветы мелкие; они прекрасно смотрятся на самих ёльфах, стройных и изящных, а на их соседках безнадёжно теряются. К тому же демоны по своей природе обожают всё яркое и блестящее и отдают предпочтение «огненным» расцветкам, в то время как ёльфы — прирождённые ценители так называемой «спокойной гармонии». Откуда эти вещицы взялись в его личной доле? Не иначе, из Дарункиной перекочевали, в обмен на что-то более привлекательное. Он же сам сказал, что можно меняться…

Как бы то ни было, именно эти украшения идеально подошли Ждане, подчеркнули её нездешнюю красоту и хрупкость. Сплетение тоненьких серебристых волн и завитков, между которыми рассыпаны драгоценные «слёзы дракков» — очень редкие, синие. Как её глаза. Как его новый принудительный сюртук.

Тиара и колье пришлись ровно впору, а вот браслеты слишком свободно болтались на тонких запястьях девушки и так и норовили соскользнуть, пока она не придумала подтянуть их на предплечья. Красиво и оригинально, так у них никто не носит!

Рум поймал себя на противоречивых мыслях: радостном предвкушении своего триумфа — глядя на Ждану, в этом можно было не сомневаться! — и иррациональном желании никуда не ходить и никому её не показывать. А вдруг ей там кто-то понравится? А вдруг девчонки её публично раскритикуют или унизят? Или разочарованный Крыз таки вызовет его на поединок? Ну, это в любом случае будет после бала, не страшно… А вдруг кто-то из преподавателей признает в Ждане человека? Нет, не должны, ведь про дедушку Ларса так никто и не догадался!

…А ещё почему-то захотелось встать перед ней на колено и с выражением продекламировать какой-нибудь бессмертный романтический сонет. «Ты всех затмила красою» Шняка Бряка Десятого очень бы подошёл…

Откуда такие мысли вообще?!

Немудрено, что на бал они слегка опоздали. Сначала Ждана заявила, что ему необходимо оживить причёску, и не успокоилась, пока не добилась своего. Сверху волосы аккуратно начесала, старательно обходя рога, с боков, наоборот, пригладила и за неимением человечьего лака сбрызнула сверху прозрачной химсмолой. Отмывать её завтра… Но нервы дороже.

В отместку Рум опутал девушку плотным коконом всевозможных защитных заклинаний, в том числе собственного изобретения. По идее, должно хватить — и от «дружеской» подножки, и от проклятья средней степени тяжести. До этого вряд ли дойдёт (даже до подножки), но перестраховаться не помешает!

Несмотря на все уверения и обещание быть с ней рядом неотлучно, Ждана волновалась. И за него в том числе. Даже заставила самому себе допзащиту поставить. Кстати, здравая идея! Потом они дружно допили успокоительную настойку…

А потом — делать нечего! — пошли на бал.

Глава 4

Рум повёл спутницу кружным путём — не через площадь, а по пустынной в этот час галерее, полутёмным коридорам и переходам, сознательно оттягивая встречу с неизбежным.

В центральном холле уже никого не было, не считая длинной шеренги похожих друг на друга зелёных демонов из обслуги.

— Эк мы припозднились, наверное, ректор уже речь говорит…

— Оу, кого я вижу?! Наш маленький храбрый человечек! — к ним, как на грех, приближалась парочка Крызовых подпевал. Чтоб их, тоже опаздывают! — Да ещё и не один!

— А с девочкой! Держите меня, да он сестру свою мелкую притащил! — противно заржал второй. — До чего опустился, бедолага, никто с ним по доброй воле…

— Милый, поможешь?

Ждана неторопливо откинула капюшон и повела плечами, освобождаясь от плаща. Смех за спинами резко стих, а у прислужника, принимавшего одежду, красноречиво вытянулось лицо.

— Волосы не растрепались? Нет? Тогда пойдём, хочу послушать хотя бы конец речи.

Она втихаря подмигнула Руму и приняла его руку, не обращая ни малейшего внимания на остолбеневшую парочку зубоскалов. До зала дошли в темпе и не оглядываясь; как ни странно, их никто не догнал. Вежливые кивки распахнувшему двери пожилому зелёному демону…

…И всё с тем же бесстрастным лицом Ждана вцепилась в его руку.

— Ты как?

Она повернула голову, на миг скривив губы в жалком подобии улыбки, и снова напряжённо застыла, разглядывая зал.

— Какой чертёж…

— Что? При чём здесь чертёж? — не понял он.

— Да это я так, по аналогии с одной нашей книжкой. Правильнее сказать «демонёж». Давай постоим хоть немного в уголочке, мне надо привыкнуть.

Рум был только «за». Утянул её за ближайшую колонну и сделал вид, что вместе со всеми внимательно слушает традиционную поздравительно-напутственную речь ректора. Тот стоял на небольшом возвышении в противоположном конце зала, но из-за спин своих рослых студентов был отсюда почти не виден. Только седая грива волос и нетипичные для демонов белые рожки. Ждана со своим зрением и того не разглядит…

Зато неплохо разглядит окружающих демонов — и снова занервничает, несмотря на настойку. Рум попытался представить: если бы он неожиданно попал в толпу странных разноцветных великанов, испугался бы или нет? А с учётом того, что в этой толпе все маги и не все жутко рады тебя видеть? Ты не знаешь, чего от них можно ожидать, и совершенно не жаждешь оказаться в центре внимания, как вдруг…

— Выпускникам предстоят финальные испытания, и мне кажется, я уже довольно их настращал! — говорил ректор.

В зале ожидаемо засмеялись.

— Позвольте закончить на позитивной ноте. И в очередной раз преисполниться гордостью за наш замечательный институт, что даёт миру всё новых и новых будущих гениев науки и магии. Сегодня мне стало известно, что сиятельный подписал указ о присуждении высочайшей премии «Магиерспектива» студенту нашего вуза!

Бурные аплодисменты.

— Обычно её удостаиваются молодые специалисты, но благодаря уникальным, не побоюсь этого слова, и очень нужным для нашего общества разработкам, в этом году её присудили