— Это да, но, как я уже убедилась, безоглядная храбрость — даемарская национальная черта! А с ней в комплекте — некоторая, скажем так, безрассудность, — фыркнула Ильга и выразительно постучала себя по лбу. — Это наши парни придумают целую стратегию охмурения и изящно претворят её в жизнь, а демоны идут к своей цели напролом. И даже перспектива сразиться с одним из лучших боевиков королевства их не пугает! Надеюсь, очень надеюсь, что вы не станете у них новым переходящим призом. Это по меньшей мере утомительно… а иногда и опасно.

— М-да, чувствуется, допекли девушку ваши демоняки! — сочувственно сказала Ждана во время танца. — Боюсь, у Тама нет никаких шансов добиться её взаимности. Бедняга, теперь я поняла, почему он нарядился в бирюзовое и серебряное, они бы так здорово смотрелись вместе! Но у неё уже есть этот кирпич в квадрате…

— Кто?

— Так у нас говорят про вот такое выражение лица, — продемонстрировала она. — Морда кирпичом. Тамочка хотя бы весёлый, Ильга тоже общительная, с этим кавалером ей стопудово скучно. Стоит, молчит, физия кирпичом и цветом как кирпич, пф! Но мне понятен её выбор. С менее представительным женихом, чем этот Кант, мужики бы такую красавицу на сувениры растащили.

— Не Кант, а Конт, — поправил Рум. — Полное имя у него очень сложное — Уконтрапупий.

— Что?! — Ждана явно сделала над собой героическое усилие, сдерживая рвущийся наружу хохот. — Ничего себе родители выпендрились! Стесняюсь спросить, а какая же тогда у него фамилия, чтобы в рифму? Шурупий? Затупий?

— Не понимаю, чего ты веселишься… Обычная фамилия — Шпак. Он тоже из низкородных, но благодаря сильному дару… Что я смешного-то сказал?!

Бухтел Рум, конечно, не всерьёз. Пусть лучше его девушка веселится, чем грустит. Она всё правильно поняла про Ильгу. Год назад новую студентку по обмену обсуждали решительно все: какая, мол, ушлая девка! Выбрала себе самого надёжного защитника, какая уж тут любовь, расчёт один. Ну а что ей ещё оставалось? Судя по тем же досужим сплетням, после выпуска Ильга собиралась вернуться в свой мир, замужество в её планы изначально не входило. Но спокойно учиться и быть при этом ничьей горячие рогатые парни ей, конечно, позволить не могли. Настойчиво ухаживали, докучали и приставали до тех пор, пока ёльфа не предпочла многим одного, самого зверского.

Если на минутку представить на её месте Ждану — то для пущего спокойствия ей бы пришлось, чего доброго, с самим ректором женихаться! А ещё лучше сразу замуж, пусть даже формально. Крут, хоть и старый и до сей поры считается убеждённым холостяком, перед такой девушкой точно не устоит. Рум слышал, что в ранней юности ректор едва не задохнулся в пылких объятиях какой-то демоницы, придавленный её роскошным бюстом, и с тех пор чурается женщин — моральная травма. Но Ждане в декольте он всё-таки пялился! Наверное, прикидывал, насколько там безопасно… Р-р-р. Нет уж, как ни жаль, но ей же самой будет лучше поскорее вернуться домой. И для её женской чести, и для его спокойствия. Потому что вряд ли кто-то воспринимает его, Рура Мура Тринадцатого, как грозного защитника, а не досадную мелкую помеху на подступах к прекрасной человечке. Противно… Но верно!

Глава 5

После танца Рум увлёк девушку к длинному, во всю стену, столу с напитками и разнообразными печеньками на закуску. Оба выбрали слабоалкогольную шипучку — и под неё полюбовались эффектным иллюзорным фейерверком. Его по традиции готовили выпускники факультета магискусств, и каждый год это было эксклюзивное зрелище, от чарующего у отличников до откровенно провального у любителей положиться на авось. В этот раз зрителям повезло: ни на кого не «упала» огромная иллюзорная люстра, не разбежались разъярённые слонотуры, и платья девушек не стали вдруг совершенно прозрачными — говорили, лет пять назад кто-то накосячил с лучами, скандал был знатный…

Ждана то и дело восхищённо вздыхала и по окончании объявила, что её чуть не расплющило от восторга. Ради одного этого стоило сюда прийти! Рум подумал, что по закону подлости сейчас сюда принесёт кого-нибудь из магов-визуалов, и он будет вынужден слушать, как его спутница расточает свои комплименты другому, но вышло ещё хуже. До них наконец-то добрался Крыз собственной персоной с парой самых верных прихехе и недовольно поджимающей губы Клодэ.

Как ни странно, Ждана заметила их первая. Не только заметила, но даже сообразила, почему эта парочка так бесцеремонно их разглядывает. Шепнула:

— У нас говорят: бог не выдаст, свинья не съест!

— А две свиньи?

— Тем более подавятся! — И уже громко: — Милый, смотри, это те двое, которым ректор пообещал за их проступок низкий выпускной балл и плохую характеристику? Сочувствую. Но, боюсь, для извинений уже слишком поздно.

Рум не сразу вспомнил, что она тогда пряталась за диваном и слышала его разговор с куратором. Крыз и Клодэ разом перестали ухмыляться и встревоженно переглянулись. Думали, никто ничего не узнает? Наивные! Рум почувствовал, как отпускает охватившее его напряжение, и благодарно погладил ладошку «невесты».

— Мы ещё с ума не сошли, перед каждой мелочью извиняться! — наконец фыркнула Клодэ. — Крызик, как тебе это жалкое зрелище? Две бледные козявки, один — заучка и жмот, другая — нищебродка, ни лица, ни фигуры. Поистине они идеальная пара!

— Бедняжка, — театрально вздохнула Ждана. — Не стоит так открыто завидовать, зависть — на редкость деструктивное чувство! Верите, у меня нет ни малейшего сомнения в своей красоте. Жених от меня просто без ума, каждый встречный мужчина осыпает комплиментами, и даже ваш милый ректор… Смешно надеяться, что после этого меня впечатлят глупые слова какой-то скверно воспитанной особы! Которой, сказать по правде, не помешало бы для начала изрядно похудеть. Или хотя бы не носить такие обтягивающие платья! У вас дурной вкус, милочка, — припечатала Ждана.

Вот честно, Рум и не догадывался, что она может быть ещё и такой. Стоит, задрав нос, не стесняясь, говорит Клодэ ответные гадости… и не боится. Правда! Шальная улыбка, глаза горят — шипучка на неё так действует, что ли?

— Да как ты смеешь, тощая га…

— Заткнись, Клодэ! — оборвал её Крыз. Девушка от неожиданности поперхнулась воздухом и закашлялась, но её обиженный взгляд полностью проигнорировали. Крыз сейчас смотрел только на