– Правильнее сказать, чужое и чуждое. Я ведь в нём не останусь?

– Не придирайся к словам. И не бойся. Для Лабораторий найдётся уйма иных добровольцев. И ты ещё сам пожалеешь, что не дал согласие. Ах, какие открываются возможности! Ты себе только представь, если отыщется возможность соединить сознания сразу нескольких и’третов? Или у’кинтов? А?

Его стекленеющий от мечтаний взгляд ушедшего в нирвану учёного пугал человека больше, чем недавнее наказание болью. Кто может поручиться, что взбредёт такому увлекающемуся экспериментатору в голову? Вдруг прямо сейчас и начнёт резать по живому? Как бы не пожалеть о толике пожертвованной бодрости.

Поэтому Поль вначале закашлялся, а потом прохрипел:

– Ещё бы решить насчёт прихватить питания с собой. Если меня там начнут кормить человечиной или китовым мясом, меня сразу стошнит. Поэтому надо нечто малое, но крайне калорийное. Ну и пора мне опять переместиться в подводную часть Лабораторий, скоро встреча с китом.

Вернувшийся в действительность, дэм куда-то крикнул в пространство, кого-то позвал, отдал распоряжение, и вскоре под одеждой матроса-жабокряка имелись пояса с капсулами питания, предназначенного для космонавтов. По заверениям, взрослому человеку хватает такого питания на две недели. Только и надо что воду добывать, да запивать обильно разбухающие порошки. А у чужаков с питьевой водой проблем не существовало, их острова ещё и опреснителями работали, перерабатывая морскую воду и выделяя из неё соль. Точнее, кристаллизуя её в воде каким-то особенным способом, про который Бенджамин сказал:

– Это нечто уникальное, раньше мне такое не встречалось.

«Так и мой способ почти такой же, – задумался тогда Труммер, вспоминая, как утолял жажду в первую свою ночь на материковой плоскости. – И когда знаешь, как и что делаешь, то всё кажется просто».

Ну и понятное дело, что этот момент он тоже упустил из своего рассказа событий. Иначе пришлось бы раскрывать всю длинную цепочку своих новых умений. Конечно, имелась даже уверенность, что так долго хранить в секрете уникальные возможности поощера не удастся. И так чудом дэм не торопится копаться в деталях и ловить на некоторых противоречиях и несуразицах. Явно ведь что-то понимает. Но пока конкретными вопросами к стенке не припёр, можно отмалчиваться. В случае чего всегда следует настаивать на том, что мечтал усовершенствоваться до максимума, а уже потом хвастаться властелину.

Да и проскакивало такое пару раз в их беседах у костра, когда дэм неоднократно поучал и настаивал. Мол, не ленись, червяк, совершенствуйся денно и нощно, и будет тебе счастье. Но при этом не суйся к великим и знающим со своими мелочными проблемами, больше получишь уважения и почёта.

Вот на это можно всегда и сослаться: дескать, не лез, но и не ленился, а потому и надеется получить больше.

Когда закончили экипироваться, последовало объяснение, как именно и куда будет забрасываться лазутчик. По последним данным, которые постоянно поставляют висящие высоко в небе самолёты-разведчики, континент из островов в центре Пранного океана вырос вдвое. То есть чужаки всё прибывали и прибывали из своего мира. Причём на некоторых участках образовавшегося материка появились некие подобия двух– и трёхэтажных ангаров. По предположениям, там располагались либо технические производства жабокряков, либо их стратегические склады. Но именно в них и собирался сбросить дэм своего лазутчика и потенциального дипломата. Делалось это настолько моментально, что Прогрессора во время заброса никто не сможет даже приборами зафиксировать.

Как раз и время подошло, когда Тилиус вышел на ментальную связь. С ним договорились, что он будет ждать своего двуногого товарища строго под самым центром большого скопления плотов.

Что ещё считалось тревожным в последних данных, так это резко увеличивающиеся скопища островов, смещённых ближе к первому и к сорок второму сектору. Они тоже достигали той критической массы, когда можно квалифицировать их как малые материки. Что ещё подметили с самолётов, что эти два скопища держались от громадного образования на приличной дистанции и почти не контактировали между собой. Было высказано предположение, что все три группировки жабокряков – ярые антагонисты или в состоянии войны друг с другом. В идеале воспользоваться такой возможностью и стравить чужаков между собой считалось самым оптимальным и желанным вариантом.

Но как это сделать? Проблема отсутствия должного контакта – налицо.

В этом плане сообщение о начале переговоров Прогрессора и Кобры с жабокряками не только делало их победителями в споре, но и возводило моментально на пик всеобщих интересов.

Ну а дипломату надлежало применить все доступные ему хитрости и умения налаживания контакта с вождями чужаков. Для чего, в сущности, им и была прихвачена ракушка-переводчик. Говорить-то он не умел по-жабокрякски. Да и его союзник, застывший на большой глубине, мог видеть только действия врага, не понимая в его речи ни слова.

Так Труммер и появился в тылу опасного противника: в одной руке живая ракушка, во второй – короткое копьё, по сути, чисто декоративный атрибут воина. И на ментальном уровне прислушиваясь к желанному контакту с Тилиусом.

Повезло, рядом никого из чужаков не оказалось. Появилась возможность хотя бы осмотреться, успокоиться и понаблюдать. Да и связь наладилась уже на второй минуте. Это больше всего обнадёживало, хотя кит сразу заявил:

«Выбирайся оттуда скорей на открытое пространство. Что-то в этом ангаре его внутренности плохо мною просматриваются».

Рядом – внутренняя стена ангара. На ощупь – некое подобие пружинистого пластика. А может, и дублёная, специально обработанная кожа крупного морского животного. Учитывая ведущуюся охоту на китов, вполне возможно и такое.

От посторонних взглядов лазутчика прикрывало несколько штабелей и пирамид с продолговатыми мешками. Мешки тоже из какой-то кожи, внутри – нечто сыпучее. Нисколько не стесняясь, Поль копьём пробил отверстие, набрал в ладонь гранулы зелёного оттенка и попытался рассмотреть. Понюхал, растёр, пробовать на вкус и не подумал. Но по всем намёткам получалось, что в руке у него сублимированное в гранулы мясо. Запашок в ангаре тоже висел соответствующий, крайне неприятный, так что сомнений не оставалось:

«Перерабатывают дельфинов, китов и людей на корм длительного хранения! – догадался а’перв. – Вот же уроды!»

Вроде и умел себя сдерживать, да и другие хвалили за истинную дипломатическую невозмутимость, но в данном случае зарычал, словно тигр. Очень уж захотелось выскочить на внутренние проходы ангара, где копошились местные людоеды, и тыкать их копьем, резать ножом, душить голыми руками и заклёвывать до смерти клювом. Даже красная пелена бешенства появилась перед глазами, грозящая совсем затмить рассудок.

Хорошо, что превалирующее сознание оказалось сильней пробудившихся телесных инстинктов. Удалось осознать происходящее и взять чужое тело под контроль. Ну и сделать надлежащие выводы:

«Осторожней надо с эмоциями! Какие-то они резкие, сложно контролируемые. Теперь понятно, почему эти долбоклювы такие агрессивные и почти сразу умирают, попав в плен. И