– Нет, ты добрый внутри. Не знаю, почему так, но я чувствую это. Ты не хочешь признавать этого, как и все мальчишки. Да и накопленные обиды, и жестокость к тебе окружающего мира дают о себе знать. Но чтобы быть хорошим, не обязательно говорить об этом вслух.

– Даже если ты будущий наемный убийца? – с усмешкой спросил я.

– Да. Даже если ты наемный убийца, – серьезно ответила она. – В тот день ты заступился за меня перед Лейдо. Хотя не должен был этого делать. Не один из присутствующих там даже не пошевелился, никто, кроме тебя.

– Он просто взбесил меня, – глухо проворчал я в ответ.

– Нет, тебя взбесил не он, а то, что он делал. Не человек, а поступок. Вот что разозлило тебя тогда. Можешь не отвечать, я знаю это.

Некоторое время мы молчали. В этот раз первым не вытерпел я.

– А как тебя занесло сюда, Шейла? Ты не похожа на человека, способного убить.

Она некоторое время молчала, потом тихо заговорила. Слова давались ей с трудом.

– Я… мне неприятно об этом вспоминать. Знаешь Ардос, у людей случается такие моменты в жизни, когда у него не остается выбора, как поступить, когда другого выхода нет. Я не могла поступить по-другому. А вот ты, мог, – добавила она.

– Так какова же твоя история?

– История, – печально протянула она. – Я родилась в претории Валента, в небольшой деревушке на берегу огромного озера Сапра. Мы жили с матерью, я, мой старший брат и две моих маленьких сестры. Знаешь, как там красиво Ардос тебе бы понравилось, честно. Летом там….

Она запнулась и замолчала, затем вздохнув, продолжила.

– Извини, я отвлеклась. Отец умер, когда я была совсем маленькой, а моих сестер мать вынашивала в животе. Его достали из сетей мертвого, он утонул. Я практически не помню его лица. Помню лишь как подходила к нему и клала голову на его колени, а он гладил меня по волосам и пел, – Шейла вновь замолчала, воспоминания тяготили ее. – От него пахло рыбой и озером. Мы жили бедно и кормило нас в основном озеро. После смерти отца стало еще тяжелее, но мы как-то держались. Все пошло наперекосяк, когда мой старший брат Алвес уехал из дома в Пазру, столицу Валента. Он хотел прокормить нас, заработать немного денег. Но лучше бы он не уезжал.

Шейла тихонько всхлипнула и еще крепче сжала мою ладонь.

– Была поздняя осень. В тот день было очень холодно, дул порывистый ветер и озеро было покрыто рябью. Никогда не любила осень, а сейчас просто ненавижу. Мы вечером сидели за столом, мама сготовила скудный ужин. Мамочка, как же я по тебе скучаю. Лейра и Сандра строили мне рожицы, они такие забавные, когда кривляются, мои милые сестренки. В дверь постучали, не знаю, зачем, но мама открыла. На пороге стоял высокий светловолосый мужчина, он был опрятно одет, да и голос у него тоже был приятный. Он попросился у нас на ночлег, так как корчма по его словам была переполнена, и ему негде было остановиться. Мама позволила. Она пригласила незнакомца за стол, и все было хорошо, он производил впечатление порядочного человека. Он даже угостил Лейру и Сандру кусочками сахара. Незнакомец сказал, что он из благородной семьи и живет в Пазре, а сейчас едет по делам на запад. Он приятно улыбался и постоянно отпивал из фляжки, притороченной у него на поясе. Поужинав, мы легли спать. Мама положила гостя на единственной кровати, а сами мы легли на полу поближе к очагу, так как ночи были очень холодные. Холодные, – отстранено повторила она.

Шейла вновь замолчала. Я не торопил. Мы смотрели на спокойную темную гладь лесного озера. Где-то средь деревьев перекликались ночные птицы.

– Я проснулась от громкого рыдания. Плакали сестры. Мама лежала неподалеку в неестественной позе. Лейра забилась в угол, губы ее были разбиты, а платьице порвано. Я обернулась в поисках Сандры. Она…, – Шейла запнулась, она была готова вот-вот разрыдаться. – Она была с ним. Эта тварь лежала на моей сестре, а она маленькая и хрупкая ничего не могла сделать, лишь жалобно плакала. Ей было всего лишь шесть лет.

Она не вытерпела и зарыдала. Я не знал, что надо делать в подобных ситуациях, поэтому неловко обнял ее за плечи, она неожиданно ответила, прильнула ко мне и уткнулась лицом в мою грудь. Она рыдала несколько минут, потом резко отстранилась и уставилась в темноту.

– И ты убила его, – я не спрашивал, я утверждал.

– Нет. Но очень этого хотела. Я не знала, что мне делать. В отчаяние я бросилась на него, но он с легкостью оттолкнул меня в сторону, лишь громко и гадко рассмеялся, сказав, что скоро придет и моя очередь. Тогда я схватила из корзины портные ножницы и несколько раз ударила его в спину, он дико закричал и бросился на меня, повалил на пол, разорвал платье и попытался раздвинуть мне ноги. Я наотмашь ударила его ножницами по лицу, он взревел и откатился. Я подбежала к нему и стала наносить удар за ударом. Он выбил ножницы из моих рук и со всей силой ударил меня по голове. Я потеряла сознание, а когда очнулась, его уже не было.

– Так он остался жив?

– Не знаю. Надеюсь, что эта тварь истекла кровью в какой-нибудь вонючей выгребной яме. Такие как он не должны жить. По крайней мере, шрам на его роже останется на всю жизнь.

– А как ты оказалась здесь?

– Когда я пришла в себя, я подползла к матери. Она была жива, просто потеряла сознание от удара. Я с трудом привела маму в чувство, он сильно ударил ее, когда она заступилась за девочек. Мама рыдала, сестренки тоже, а я с ног до головы в его крови не могла плакать. Просто сидела, раскачиваясь из стороны в сторону. Мама сказала, что если он сбежал, то еще жив и если он выживет, то вернется и тогда нас никто не спасет. Если он и в правду из богатой семьи, то тогда нам несдобровать. Нападения на благородного человека простолюдином строго карается в Империи, и вряд ли кто-то поверит в слова простых крестьян. Мама сказала мне бежать, я не хотела уходить и бросать их, но она умоляла меня, сказала, что так будет лучше для всех. И я согласилась. Я ушла из дома в ту же ночь, взяв необходимые вещи. Я долго скиталась, перебиваясь, чем могла. Пока не встретила Сариллу. Она была Искательницей. Она нашла меня забитую и испуганную, плачущей в конюшне у постоялого двора, так как внутрь меня не пускали. Я была грязна и голодна. Она спросила, что со мной случилось и где мои родственники. До этого я не изливала душу незнакомцам, но ей, почему-то рассказала все. Она лишь посмеялась надо мной, но у меня не было сил злиться на нее. Сарилла помогла мне. Она и привела меня сюда.

– Мне очень жаль, – слова давались мне с трудом, я не знал, как ее утешить.

– Не стоит Ардос. Все хорошо. Спасибо что выслушал, – она встала, постояла немного глядя в темноту, потом наклонилась и поцеловала меня в щеку. – Ты хороший Ардос, не забывай этого.

После этих слов Шейла ушла, оставив меня одного.

– Ты ошибаешься, – тихо прошептал я, но она меня уже не услышала.

Немного посидев, я вернулся к своей группе. На вопросы Тавиша, где я шлялся, лишь молча отмахнулся, Карим как-то странно на меня посмотрел, мне даже показалось, что он улыбается, но из-за темноты я не мог этого утверждать. Назад в Убежище я возвращался молча, не обращая внимания на балабольство Тавиша, шедшего теперь впереди. Зайдя в комнату, я сразу рухнул на кровать. Спать совсем не хотелось. Я молча смотрел на темный потолок. И думал. Думал не о себе, а о темноволосой девушке с печальными голубыми глазами, чья жизнь была так схожа с моей, но в тоже время такой далекой. Она не заслуживала такого, но наша дрянная жизнь не давала поблажек даже таким как она. Этой хрупкой девушке суждено было стать сильной, и она стала.

Глава 10

Западня

Из его разбитой обветренной губы тонкой струйкой сочилась алая кровь и стекала по еще нетронутому щетиной подбородку. Ему хотелось плакать, но слез не было. Он должен был быть сосредоточен. Он