Галицким – внутрь города, а затем те же фуры тарахтели на выбоинах, и кислый запах конского навоза уже витал в воздухе.

От корсарского корабля отчалила последняя лодка и поплыла к берегу. Из нее вышли несколько человек, среди них – хромой капитан, уже на берегу он гаркнул команде: «Деньги будем делить “Под Пестрой Уткой”!» – и в сопровождении двух моряков отправился в город. Минуя аптекаря, моряки на мгновение остановились и внимательно присмотрелись, было такое впечатление, что они собирались подойти, но внезапно передумали и двинулись за капитаном. Лукаш проводил их взглядом и заметил, что один из них оглянулся, а второй дернул его за руку.

Аптекарь хотел было вернуться домой, когда услышал за спиной женский голос, окликавший его по имени. Он оглянулся. К нему приближалась фигура, закутанная в плащ, лицо скрывал капюшон, левая рука лежала на эфесе шпаги, в правой была дорожная сумка.

– Пан Мартин Айрер? – промолвила женщина. – Я не ошиблась? Откуда вы узнали, что я приеду?

– Что? Нет, я здесь совершенно случайно. Ожидал другой корабль. А вы ко мне?

– У меня для вас письмо. Вот. – Она протянула запечатанное сургучом письмо. Он поблагодарил, спрятал письмо и снова намерился идти, но женщина сказала, что письмо он должен прочитать при ней, а когда прочтет, то поймет почему. Аптекарь кивнул и сказал, что сделать это они могут у него дома. Он взял у нее сумку, и они пошли по Краковской улице на Рынок, шли молча, лишь иногда аптекарь подсказывал женщине, куда ступать, чтобы не угодить в грязь.

В аптеке за прилавком распоряжался Айзек. Из трубки, торчащей из желтых зубов черепа, вился легкий ароматный дымок. Эта идея Айзека удивляла не одного клиента. Лукаш отвел женщину в соседнюю комнату. Когда она сбросила плащ, под которым было мужское платье, он смог, наконец, ее разглядеть. Это была молодая девушка, ее черные волнистые волосы были подстрижены до плеч. Красивое лицо, увенчанное острым орлиным носиком, кого-то Лукашу напомнило, но вспомнить он не смог.

Он подошел ближе к окну и распечатал конверт. Письмо было адресовано, понятное дело, Мартину от Михала Родзейовского из Кракова, старого товарища, с которым Мартин учился медицине. Лукаш тоже хорошо его знал и слышал, что тот вскоре стал помощником епископа.

Пока он читал, девушка оглядывалась по сторонам. Он сложил письмо и спрятал в карман. Письмо было на удивление лаконичным и ничего не объясняло. Аптекарь поднял голову и внимательно посмотрел на девушку.

– У вас есть ко мне просьба?

– Да. Я хочу быть вашим учеником.

– Вы хотите быть учеником скромного аптекаря?

– Нет. Помощником хирурга.

– Вы? Женщина? Но что вы в этом понимаете?

– В хирургии? Кое-что понимаю. Я ведь тоже училась в Падуе в университете.

– Не может этого быть! Туда женщинам хода нет.

– А кто вам сказал, что я была женщиной? Я была парнем. Я переоделась парнем и так проучилась все годы.

– И на протяжении всего этого времени никто даже не заподозрил, что вы не мужчина?

– Один случай был. Я снимала квартиру у одной пани в годах, которой доверила свою тайну. Однажды, когда я купалась в лохани в кухне, хозяйка, не сказав мне ни слова, хотя всегда была в таких ситуациях бдительна, вышла из дома и увидела, как ястреб упал на ее петуха. Она бросилась спасать петуха, а тот был увесистый, и ястреб никак не мог взлететь, только тащил бедного петуха. И хозяйка побежала, чтобы его схватить. А тем временем в дом зашел мой друг, тоже студент. Ну и… – Девушка развела руками. – Он увидел, кто я.

– И что дальше?

– Дальше… я не нашла другого способа закрыть ему рот, кроме как отдаться ему.

– И вы стали его любовницей до конца учебы?

– Нет. Мне не нравилось, что он вбил себе в голову, будто завладел мной. Кроме того, он шантажировал меня, прохода не давал. Я поняла, что этому не будет конца, и рано или поздно правда всплывет, а я вынуждена буду бросить университет. Однажды во время студенческой вечеринки в таверне я поиздевалась над ним столь остроумно, что все присутствующие разразились хохотом. Он вскипел, но я была уверена, что он меня не выдаст, иначе потеряет то, чего добился. Пьяный, он бросил в мой адрес несколько оскорбительных слов, а я выплеснула ему в рожу вино. Он выхватил шпагу, я тоже. Боец из меня не очень, но я была трезвая и видела, что у него мир в глазах шатается. Поэтому пыталась все время отступать, отскакивать, прятаться за столами, пока не уловила момент, когда он потерял равновесие. Я не могу сказать, что не хотела его убивать. Другого способа избавиться от него не было. Случилось так, что острие моей шпаги задело сонную артерию, и он истек кровью, хотя все бросились его спасать. Это была страшная смерть, ибо, умирая, он полностью осознавал свой конец и пытался что-то сказать, выдавить какие-то слова, может, даже кого-то в чем-то обвинить, но кровь заливала рот, и оттуда доносилось лишь бульканье… Что с вами? Вам неприятно это слышать?

Аптекарь действительно изменился в лице, слушая эти жуткие подробности.