– Держу пари, что эти горы ещё не знали такой экспедиции, – смеялся Стив Милутинович, глядя из хвоста колонны куда-то вдаль, в её голову.

– Не буду спорить, – ответил Отто, – потому что из двух спорящих один – дурак, другой – подлец.

– Это почему?

– Дурак – это тот, кто не знает и спорит, а подлец – это тот, который знает и спорит.

Стив не понял своеобразного юмора старого немца. Отто только хитро улыбнулся.

– В 1939 году я проходил здесь с группой из шестидесяти человек. Мы тоже искали вход в Шамбалу…

– …А нашли начало своего конца, – съязвил Стив, – вы ведь проиграли в той войне.

– Как сказать, – парировал немец, – у нас много последователей. Благодаря идее национал-социализма и сегодня разжигаются мелкоочаговые войны по всему миру.

– Но они всегда проигрывают.

– Они не знают главного. Чтобы побеждать – нужен фюрер.

– Адольф Гитлер? – с насмешкой спросил миллионер.

– Адольф Гитлер, Йозеф Геббельс, Мартин Борман… Отто Ран. Какая разница? Фюрер… Мы его оживим!

Речь старика прервал страшный грохот впереди колонны. Прямо на середину процессии обрушилась лавина из камней. Это произошло так быстро, что никто из идущих по тропе не успел среагировать. Полтора десятка вооружённых людей сорвались вниз с головокружительной высоты, увлекая за собой своих лошадей, поклажу и оружие. Где-то далеко слышалось эхо криков ужаса. Вскоре обвал затих вместе с людскими голосами. В этой страшной тишине, казалось, было слышно сердцебиение каждого, кто избежал такой чудовищной участи.

– Вперёд! – громко скомандовал Отто Ран, и группа, помогая преодолеть завал тем, кто оставался сзади, двинулась дальше.

– Странно, – процедил сквозь зубы Отто, – обычно обвал начинается постепенно, сначала маленькие камешки, затем побольше, затем большие валуны. Те, кто ходил в горах, знают об этом и успевают укрыться. А здесь сразу…

– …Это Лавров, – констатировал Стив.

– Шайзе… Я таки недооценил его…

Путь продолжался. На душе было неспокойно, к тому же ветер, который в этих местах есть практически всегда, стал усиливаться. К Отто Рану подбежал один из бутанцев.

– Герр Отто… – начал было он.

– …Только не надо мне говорить, что Будда гневается. Хорошо? – зло перебил старик.

Бутанец не ожидал, что немец угадает его мысли. Он замолчал.

– Ну, чего стоишь? Вперёд, узкоглазый!

– Герр Отто, у людей из носа идёт кровь. Почти у всех, – робко сказал бутанец.

– Малохольное стадо… – процедил сквозь зубы Ран.

– Горная болезнь, герр Отто, – оправдывался бутанец.

– Ладно, идите чуть помедленнее, но если мы не успеем, расстреляю каждого, – спокойно сказал старик.

Митчелл смотрел на Отто и лишь радовался, что он не подчинённый этого сумасшедшего нациста. Он подошёл к Стиву.

– Мистер Милутинович, мои люди дальше не пойдут.

– Что-о-о?

Стиву самому было нехорошо, но ему совсем не хотелось продолжать операцию одному. Митчелл спокойно смотрел на миллионера.

– Я привык беречь своих сотрудников.

– А я привык, заплатив деньги, дождаться результата. Или я не заплатил вашей организации?

– Вы платили за операцию, но не за смерть в горах. Мы терпели ваши выходки почти два месяца, но вы зашли слишком далеко. Я снимаю людей с маршрута. Обо всем будет доложено генералу Ронсону.

В воздухе повисла пауза, которая не сулила Стиву ничего хорошего. Адаптированные под местных жителей сотрудники ЦРУ смотрели на миллионера далеко не дружески. Стив первым нарушил эту паузу:

– Я, наверное, не сказал вам, Митчелл. Но жизнь каждого из участников операции застрахована моей компанией на сумму в миллион долларов.

– Вот это другой разговор, мистер Милутинович! – бодро сказал Митчелл. – Мы всегда готовы быть на страже интересов государства.

Лица агентов явно повеселели.

– Узнаю американский подход, – не то язвительно, не то завистливо пробурчал Отто, который всё это время находился рядом.

– Любить родину за идею – пошло, – угрюмо ответил Стив.

Но испытания не заканчивались. Не прошло и получаса, как в голове колонны заржали лошади. Десяток впереди идущих людей сорвались в пропасть, и все, кто шёл за ними, с воплями попятились назад. Отто и Стив, растолкав отступающих, подошли к месту происшествия. Перед ними зиял проём