из выступов скалы, чтобы никому не мешать на тропе. Уже рано утром он услышал чей-то разговор на английском. Разговаривали двое – Отто Ран и американец, чуть не устроивший перестрелку в ресторане Сударшана.

– Они уже друзья и очень хотят встречи с тобой, – тараторил неварец. – А я прекрасно понимаю, что если белый человек с оружием хочет встретиться с другим белым, то это значит, что он его хочет убить.

– Успокойся, Сударшан. Ты просто не был на охоте в Европе. Мы там все собираемся с оружием.

– Но Виктор-братан! Они все злые и жадные! Бойся их. А лучше убегай сразу. – На лице Сударшана были тревога, ужас, опасение – всё сразу.

– Ну, бежать мы никуда не будем… Как далеко они? – сосредоточенно спросил журналист неварца.

– Думаю, день перехода. Они легли отдыхать, а я незаметно обошёл их лагерь и рванул сюда.

– Это ты правильно сделал. Значит, выступаем не утром, а прямо сейчас, – Виктор повернулся к Цамбе.

– Куда?! – перепуганным хором спросили шерп и неварец.

– Наш путь лежит в Пещеру Посвящения Храма Белой Горы.

Виктор посмотрел на друзей и понял, что желания куда-либо идти с ним у них нет, зато есть желание убежать куда-нибудь подальше и спрятаться там до конца жизни. Их ждала реальная опасность, это было понятно. И заведомо рисковать жизнью этим простым людям, далёким от погонь, насилия и жажды мировой власти, не хотелось.

– Ребята, я не прошу вас идти со мной. Вы и так уже сделали для меня столько, что я буду помнить вас всю жизнь. Но я должен это сделать. Я здесь ради этого и не могу по-другому.

Мирные жители Гималаев внимательно слушали Виктора и понимали, что его переубедить невозможно. На их лицах не было никакого желания идти навстречу опасности. Неожиданно Цамба сделал шаг вперёд.

– Знаешь, Вик… Я пойду с тобой. Мой дед не простит мне, если я не дойду до конца пути. Не для этого ты меня спасал.

– Не для этого и ты меня спасал, – утвердительно кивнул головой Виктор и протянул Цамбе руку.

– А я… – Сударшан запнулся, – а я…

– А ты не обязан нам помогать, братан-Сударшан. Ты и так много сделал.

– Я не могу не помочь своему украинскому другу и почти земляку, но мне нельзя умирать. У меня… В общем, я не хочу умирать.

– А никто тебе и не даст, – улыбнулся Виктор, – выполни только одну мою просьбу. Найди мне оружие.

Сударшан поражённо посмотрел на Виктора:

– А ты умеешь стрелять?

– Я?! – нарочито удивился Виктор, – Да я, если хочешь знать, первые призы в тире брал! Вот!

Виктор специально говорил в стиле самого Сударшана: хвастаясь, чтобы произвести впечатление.

– Ну, хорошо! Я попробую.

Не прошло и часа, как Виктор, Цамба и Сударшан выдвинулись из Пещеры Исцеления в сторону Царанга. Виктор рассчитал правильно. Ориентируясь по карте и советуясь с Цамбой, он вычислил, что они должны были успеть на крутую горную тропу, ведущую вверх, к Пещере Посвящения Храма Белой Горы, на пару часов раньше, чем группа преследователей. Это позволило бы им не встретиться с идущими навстречу Отто Раном и Милутиновичем и выиграть время, дождавшись подмоги.

Сударшан, которого Лавров снабдил валютой, сразу убежал в поисках оружия. Сам же Виктор, насвистывая что-то весёлое, шёл за Цамбой. Украинец усиленно изображал, что бояться нечего и он всех победит. Этот спектакль, разыгранный для Цамбы, некоторое время даже имел успех и шерп начал беззаботно что-то рассказывать, однако спустя некоторое время проводник остановился.

– Вик, ты слышал?

– Что? – насторожённо спросил Лавров. Журналист обладал исключительным слухом и был внимателен даже тогда, когда отдыхал. Но сейчас он действительно не слышал ничего. Что-то было нехорошее в этом спокойствии.

– Горы дрожат, – заявил Цамба.

– Горы не дрожат! – поучительно сказал Виктор. – Это у тебя коленки дрожат.

Он прислушался ещё раз. Ему показалось, что земля под ногами действительно дрожит.

– Пойдём быстрее, – попросил Цамба.

Виктор не возражал. Ему хотелось как можно скорее прибыть на место. Тропа спускалась вниз, потом поднималась вверх. В самой нижней точке проводник опять остановился.

– Мистер Лавров, вы слышите? – Цамба от волнения в первый раз обратился к Виктору официально.

Журналист снова напряг слух. Внизу, где-то в лесу, он услышал рёв нескольких зверей сразу.

– Барс, медведь… ещё барс… Другой медведь, – комментировал шерп, – звери волнуются.

Виктор промолчал. Это была правда: звери волновались. И это не предвещало ничего хорошего.