браке?

– Но сколько в мире людей, счастливых в браке!

– Помилуй, миндалька! Кто это говорит? Женщина, у которой муж дерево?

– Ты же знаешь, что всё это только поверье, – фыркнула непалка.

– Ну вот! – подтвердил Виктор. – Любой брак – это только поверье. Обязательства, притом не всегда нужные. Выслушать пьяницу-брата жены, не обидеть гадкого дядю мужа, зачем-то встречать дальних родственников, которых никто не звал в гости.

Виктор разошёлся не на шутку. – А если кто-то не так на кого-то посмотрел, то, бог мой, сколько потом кривотолков, слухов и сплетен!.. Столько жён, которые иногда хотят стать вдовами, сколько мужей, бегающих за чужими юбками. Пожизненное рабство. Лично мне ближе свобода.

– Свобода? – расстроенно повторила Прия.

– Конечно! Сама посуди. Разве жажда свободы помешала мне быть рядом с тобой в самую трудную минуту? Или тебе – разве помешала вытащить меня из горящего дома? Просто так, по велению сердца, не думая о том, что твоё дерево тебя приревнует ко мне?

Прия смотрела вслед уходящей семье, на мужчину, вокруг которого весело резвились его пятеро мальчишек.

– А как же дети? – взволнованно произнесла она.

– А что дети? – переспросил Виктор. – Дети – это всегда моё. Жён могут быть десятки, а детей, как и родителей, – не выбирают.

Прия задумалась, потом кивнула головой.

– Да, ты прав, Витя. Такая свобода мне по душе. Свобода не скрывать, кого любишь. Свобода помогать тому, кому подсказывает сердце, свобода рожать от того, от кого хочешь…

В глазах Прии промелькнул загадочный свет. То ли она напоказ соглашалась с Виктором, чтобы избежать серьёзной ссоры, то ли благодаря житейскому опыту и мудрости она действительно была готова принять такую свободу и никогда не ждать от любимого мужчины ничего, кроме любви. Хотя что может быть больше и важнее этого?… Как бы там ни было, путники снова взялись за руки и весело пошли дальше.

Пройдясь немного вдоль ряда сувенирных лавочек, Лавров опять почувствовал жжение в затылке. «Что же это такое? Неужели что-то подхватил?» Он положил ладонь чуть выше шеи: боль была очень сильной. Внезапно его охватила сильная тревога.

– Витя, что случилось? – Прия испуганно смотрела на своего возлюбленного.

Лавров остановился и внимательно посмотрел на неё. «Что я делаю? Это же женщина всей моей жизни. Зачем я ввязал её во всё это? А если я её потеряю? Я себе этого никогда не прощу. И что это за тирады о свободе? Мальчишество какое-то. Свобода – это набраться смелости и любить. Прия нужна мне, я хочу быть с ней», – мысли в голове Виктора стремительно сменяли одна другую.

– Ты в порядке? Хочешь, присядем, отдохнём? – всё больше беспокоилась непалка.

– Послушай, Прия. Это всё… это всё серьёзно, понимаешь? Я и думать не мог, что всё вот так обернётся, но…

– Ты о чём?

– Прия, я… я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знала об этом.

Лицо его миндальки просияло.

– Витя, я тоже тебя люблю. Навсегда.

Она бросилась было его целовать, но Виктор жестом остановил её. Он явно что-то задумал.

– Постой, я сейчас.

Лавров заговорщицки подмигнул окончательно растерявшейся Прие и со всех ног побежал к сувенирным лавкам. «Совсем как двадцатилетний», – умилялась непалка. Во времена их киевского романа Виктор любил радовать её всякими мелкими сюрпризами: то сложит из бумаги какого-нибудь забавного зверька, то встретит после пар с мороженым. Тем временем журналист, профессионально поторговавшись с одним из продавцов-коротышек, с довольной улыбкой возвращался к Прие.

– Ну, что там у тебя? – тщетно изображая равнодушие, спросила непалка.

– А вот что!

Виктор раскрыл ладони и показал ей два почти одинаковых браслета из каких-то коричневых камушков и с металлической вставкой, на которой был изображен улыбающийся Будда. Такие украшения называли «браслетами Шамбала», и тысячи туристов считали своим священным долгом увезти одну из таких безделушек домой из поездки в Непал, веря в их магические свойства, чему многочисленные торговцы сувенирами были только рады.

– Дай руку, – взволнованно приказал Лавров.

Он надел один из браслетов на тонкое запястье непалки и нежно коснулся губами её ладони.

– Теперь ты.

Прия взяла второй браслет и аккуратно закрепила его на руке Виктора.

– Прости, что всё в такой сувенирной версии, но… ведь не это важно… – от переизбытка чувств у Виктора пересохло в горле. – Ты моя, а я твой. Да?