– Да! Это самый лучший подарок в моей жизни, Витя. Я так счастлива!..
Обнявшись, Виктор и Прия вернулись в толпу. «Одичавшие» за время своих переходов по горам, они наслаждались многолюдьем, красками, запахами, многоголосьем, радуясь то ли относительной цивилизации, то ли весне, ведь была уже середина апреля. Обилие впечатлений поглотило Виктора и Прию с головой. Красочные даура-сурвалы и нежные невесомые сари гуньу из Непала, бутанские оранжевые халаты гхо и женские платья киру… Маленькие смуглые жители величайшей горной системы мира сливались в многоликий танец жизни, а с ними и Виктор – великан среди них, и Прия – его верная подруга в этом экзотическом крае. Журналист опять взялся за свою фотокамеру, отдав сумки с покупками Прие, и снимал, снимал, снимал.
– Какой кайф! – провозглашал он, беспрестанно щёлкая аппаратурой.
Отсюда можно было не уходить неделями.
Ни Виктор, ни его подруга не замечали, что совсем рядом, возле большой ступы в двухэтажном доме, сквозь тонкую щель в деревянных ставнях за ними следил… Стив Милутинович.
Американец спокойно сидел у окна. Сигара в его руке свидетельствовала о крайней степени волнения. Миллионер курил в очень редких случаях.
– А-а-а, вот и вы… Русский убийца и непальская дура. Посмотрите, Митчелл, достойная пара!
Неподалёку от Стива стоял молодой агент ЦРУ в бутанском халате.
– Я уже видел их, мистер Милутинович, – смущённо сказал Митчелл.
– Посмотрите ещё раз! – вдруг громко, почти крича, сказал Стив. – Эти двое обманули американскую разведку! Провели, как детей… Вы ничего лучше не придумали, как прийти в монастырь в одежде бутанцев?
– Мы подбирали агентов по национальному признаку. Они похожи на настоящих бутанцев.
– А то, что они в полтора раза выше самих бутанцев, – это ничего?
– Мистер Милутинович, если бы не эта дверь…
– …А если бы твой отец был порасторопней, то ты бы не родился!!! Генерал Ронсон обещал мне, что никаких накладок не будет! Почему его люди проедают мои деньги уже месяц и ничего не могут сделать с каким-то фотографом из Европы?
– Всё сделаем, шеф… – моргал глазами Митчелл.
– Сделаем, – недовольно повторил Стив, – что вы сделаете? Убьёте их? Это вы только и умеете!
– Нет, сэр, – Митчелл коварно улыбнулся, – есть другой план.
– Изложите, – успокоился Стив, отложив сигару в сторону, – только без глупостей.
– У нас есть конкурирующая фирма, – вкрадчиво начал Митчелл, присаживаясь за столик и наливая себе кофе из изящного кофейника.
– А-а-а, этот сумасшедший старикашка из Германии? – насмешливо сказал Стив. – Он что же, конкурент ЦРУ?
– Этот, как вы выразились, сумасшедший старикашка, – спокойно сказал Стив, – офицер «Аненербе».
– Мне это ни о чём не говорит.
– Очень плохо, что ни о чём. В годы Второй мировой войны, когда наши с вами родители, извините, в лучшем случае были в проекте, эта организация «давала прикурить» ведущим разведкам мира.
– Вы хотите сказать, что этому деду… Как его?…
– Отто Ран, – подсказал Митчелл.
– Да-да, – продолжил Стив, – этому Отто Рану сто лет?
– Факты говорят, что ему далеко за сто лет. Мы созвонились с коллегами из Германии, подняли архивную документацию рейха, и наши сотрудники были очень удивлены, когда в личном деле увидели его фотографию. Такое впечатление, что эти семьдесят лет он жил где-то в Космосе и постарел всего лет на двадцать.
– Бред, – фыркнул Стив, но в этой насмешке уже чувствовалась неуверенность.
– Так или иначе, этот человек нам противостоит, и если его до сих пор не поймали как нацистского преступника, то это говорит о том, что он далеко не так прост, как можно было бы предположить. Тем более, что он тоже охотится за Пещерой Великих Учителей, как и мы с вами.
Стив внимательно слушал Митчелла и что-то рисовал в своём блокноте. Раздумывая о чём-то, миллионер привык считать в столбик и сегодня он перемножал шестизначные числа.
– И что вы предлагаете?… – спросил миллионер агента.
– Сегодня немецкие друзья нам помогут, сами не догадываясь об этом. Операция уже началась, – очередной раз улыбнулся Митчелл.
Опьянённые любовью Виктор и Прия продолжали гулять среди шумной толпы, внешне ничем не отличаясь от обычных туристов. Вдруг журналист зачуял опасность.
