С раннего утра Виктор и Прия выдвинулись в горы. Опасаясь, что гостиничный номер Лаврова будет найден американцами очень быстро, они переночевали у одного местного коневода, живущего на окраине Царанга. «Спасибо Крыжановскому!» – в тысячный раз мог повторить Лавров. Сергей дал ему целый список контактов, из которых Виктор использовал только часть. Причём, диктуя адреса, Сергей с присущим ему одесским колоритом описывал тех, к кому предстояло обращаться.

– Этот неварец живёт на самом краю города. Зовут его Дупха…

– …Как? – изумлённо переспрашивал Виктор.

– Дупха, – просто отвечал одессит, – почти задница по-нашему… Так вот! Он похож на нашего дядю Мишу – дворника. Тоже не задаёт лишних вопросов и глупый… Он такой, с большими острыми зубами… в общем, Дупха.

– Задница с зубами – это нечто…

Друзья смеялись. И теперь Виктор с теплотой вспоминал услугу неварского коневода и улыбался: «Спасибо, что есть такой Дупха…»

Прия и Виктор уже не первый час шли горной дорогой. Горный лес всегда вызывает особенные ощущения, и журналист не забывал по пути фотографировать. Он уже сбился со счёта, сколько им было сделано панорам и статичных снимков, раскадрованных деревьев, ручьев и водопадов. Даже сейчас, когда всё было не так светло в жизни, в этом опасном и трудном путешествии, журналист не забывал о своём увлечении. Более того: именно фотография в трудные минуты помогала ему сохранять душевное равновесие. «Если бы я нуждался, мог бы продавать это в любые журналы», – думал Виктор. Конечно, его фоторепортажи разлетались бы «на ура», даже если бы сам Лавров оценивал их как неудачные. Но Виктор большей частью фотографировал для себя и лишь наиболее эффектные кадры представлял в ведущих выставочных залах Украины. Из всего отснятого для выставок предназначалось не более десяти-пятнадцати процентов.

Прия шла рядом и радовалась, глядя на Лаврова. Она опять рядом с ним, и уже никто их не разлучит. Женщина весело рассказывала, как обвела вокруг пальца американцев и как её подруга Виша улетела в Китай в её одежде. Виктор слушал и хмурился.

– Я, конечно, очень рад, что мы снова вместе, – кашлянул Виктор, – но это плохо…

– Что плохо, Витя? – недоумевала Прия.

– Что ты вылезла в город и они тебя засекли.

– Ты не понимаешь. Так было задумано! Мы с Вишей всё чётко продумали.

– Для чего?

– Он меня кинул! – начала выходить из себя Прия. – Милутинович меня кинул. И я должна ему отомстить! Пусть знает!

– Миндалька, ты соображаешь, что ты говоришь вообще? – по-дружески поучал Лавров. – Воевать с американским мультимиллионером, который купил операцию ЦРУ?

– Да пусть хоть чёрта лысого купит! Он не заплатил денег за карты моего деда!

Виктор смотрел на Прию и не понимал, прикидывается ли его подруга или она и в самом деле такая буйная.

– И что дальше? Как ты им будешь мстить? – полюбопытствовал Лавров.

– Ну, у меня же есть ты. Что-нибудь вместе и придумаем, – неуверенно ответила непалка.

– Прия, солнце моё! – широко улыбался Виктор. – Ты всерьёз считаешь, что мы отомстим спецслужбам одной из самых сильных стран мира?

– А что, разве нет?

Виктор не стал спорить с Прией, но мысль об агентах ЦРУ на службе у Милутиновича не покидала его. Он совсем забыл о Стиве, убегая от банды Отто Рана.

«Что-то слишком много врагов. И старый нацист, и молодой капиталист. Ещё не хватает японской якудзы и итальянской Коза Ностры… Да тише ты, Лавров, ещё накличешь», – раздумывал украинец.

– Меня беспокоит Ашиш. Что они с ним сделали? – продолжала женщина.

– Наверное, наградили, Прия, – Виктор улыбнулся.

– Что?… – Прия не поняла шутки журналиста.

– Неужели тебе до сих пор невдомёк, что этот Ашиш работает на американцев? – продолжил своё пояснение Лавров.

– Аши-и-иш? Не может быть! Он такой милый… – наивно изумилась Прия.

– Да, просто милашка. И на немца работает, и на американцев, – иронично заметил Виктор.

– И что же мы будем делать?

– Пока не знаю. В Царанге оставаться опасно. Предлагаю пожить в каком-нибудь дальнем посёлке.