— Здесь никого, — всё-таки озвучил очевидный факт один из охотников, но для убедительности переступил порог избы. В очаге горел огонь, обстановка была обжитая. — Может, он вернётся? Устроим засаду.

Охотники переглянулись. Четверо шагнули в дом следом за бесстрашным предводителем, практически одновременно незваные гости заметили банку посреди избы, внутри плескалось что-то тёмное. Один из охотников нагнулся и поднял странную находку.

Тор распахнул дверь, громогласно рассмеялся, завидев своевольных козлов, те рисовались, стучали копытами по порогу, глаза горели.

«Довольные», — сразу отметил Одинсон.

— Ну, всё, хватит шуметь, — охотник вышел за порог, стал отламывать кусочки хлеба. — Всё сделали? Молодцы.

Ровно три дня назад Тор и Локи спешно собрались и покинули старую избу, поскольку ожидали очередного нападения. Новое место нашлось довольно быстро, дом был заброшенным, но, на взгляд Локи, даже лучше. Вместо подтопка была большая кирпичная печь с лежанкой, имелся крытый двор, где прежде держали скотину. Рядом и баня, и колодец. Озеро, правда, было в десяти минутах ходьбы, что тоже оказалось по душе колдуну: это могло значить лишь то, что местные не будут ходить мимо дома, скажем, поудить рыбу. Избу со всех четырёх сторон скрывали деревья и кусты.

Братья ещё только обустраивались в новом доме. Каждый занимался своим делом. Надо было заготовить больше дров, всё толком намыть и обустроить, но торопиться им было некуда. Своё новое пристанище они нашли. Увесистые книги колдуна заняли своё место на полке, небольшое количество утвари отправилось под лавку. Много чего они оставили в старом доме, так решил Локи, и Тор не стал с ним спорить. Перед уходом Лафейсон спустился в погреб и выудил оттуда стеклянную банку со странной тёмной жидкостью. Он всё рассматривал что-то внутри и улыбался, а вот охотник ничего, кроме жижи, не видел. Странную банку зеленоглазый чёрт оставил на полу в самом центре избы, подбросил в очаг дров и следом за Тором вышел на улицу.

Тор раздал остатки хлеба, и козлы, довольные похвалой и угощением, немедленно испарились серебристым облаком. Вчера Одинсон впервые дал им задание, и казалось, козлы отлично с ним справились. Перед уходом из старого дома Локи объяснил необходимость переезда: ветер нашептал, что кузнец сообщил охотникам из ордена о колдовской избе, а ведь Одинсон наперёд хотел от него избавиться. Что ж, всему своё время. В этот раз Тор просто дал козлам задание, и они с ним отлично справились. Знал об этом Лафейсон или нет — пока было неизвестно, понравится ему это или вызовет раздражение — пока Тору было неведомо. На самом деле после того загадочного сна, о котором на утро Локи так ничего и не рассказал, колдун пребывал в отличном настроении. Охотнику нравилось наблюдать весёлого Локи, он и смеялся теперь чаще, а мог без причины и намёков просто прикоснуться к нему.

Тор вдохнул полной грудью свежий воздух и вернулся домой, впуская дыхание зимы. Лафейсон уже отправил в печь какой-то очередной свой пекарский шедевр и задумчиво смотрел в окно словно сквозь Эроса, который никак не мог поймать взгляд компаньона. Одинсон понял: колдун слушал ветер, какие-то новости всерьёз увлекли его.

Тор не хотел мешать, но, увидев на губах брата хитрую улыбку, всё-таки спросил:

— А всё-таки, что было в той банке?

— Кое-что неприятное, — покачал головой Лафейсон, переводя взгляд на брата. Он опасался увидеть в его глазах порицание, колдуну хотелось верить, что теперь они с братом были едины в некоторых вопросах.

Одинсон отреагировал искренне, его губы тоже растянулись в кривой усмешке, так он становился похож на того жестокого охотника, которого Лафейсон встретил в лесу той памятной ночью. Ему нравилось убивать прежде в поисках отмщения, а сейчас для защиты, Локи усматривал в этой черте брата их родственные узы.

— Надеюсь, умирать они будут долго и мучительно, — мечтательно предположил Одинсон.

— Даже не сомневайся, — рассмеялся зеленоглазый чёрт.

Побултыхав в руках содержимое банки, один из охотников откупорил крышку. Все четверо замерли, уставившись на чёрное месиво. Мутная жидкость, похожая на грязь, пахла тухлятиной, вот и всё колдовство. Огонь в подтопке застрекотал весело, словно кузнечик, дверь хлопнула и закрылась. Все четверо дёрнулись, банку не удержали, и она упала на пол, разбившись вдребезги, во все стороны брызнули чёрные капли. Пламя в топке угасало, чёрные тени пришли в движение, как живые, раздалось шипение, и охотники наконец увидели, чем отозвался им визит в колдовской дом. Под ногами копошились змеи, они были повсюду, падали с потолка, они закрывали единственное окно в проклятой избе. Соратники на улице стучали в дверь, что-то кричали, но в ответ им долетали лишь вопли друзей. Змеи наводнили дом, охотники утопали меж скользких тел, орали что было силы, пытались стрелять, но всё было бесполезно. Дьявольские твари стали бросаться на них со всех сторон, жалить куда придётся, впрыскивая яд.

Охотники с улицы пытались взять избу штурмом, старательно колотили по двери. Вскоре крики внутри стихли, и дверь распахнулась сама собой, на пороге никого не было, а посреди избы стояла странная склянка с чёрной жидкостью, огонь в очаге всё так же весело потрескивал, словно приглашая войти и согреться в уютном пристанище зла. Кому-то почудилось мурлыканье кота внутри избы, других пробрало холодным дыханием колдовской избы. Открытая дверь манила войти, но стоило миновать порог — и окажешься на чужой территории. Чудом уцелевшие за счёт своих ретивых друзей охотники повернули в обратную сторону. От греха подальше. Следовало замять эту ситуацию, поскольку к такому размаху дьявольской четы никто не был готов.

О своём судьбоносном сне Локи так и не поведал брату, а тот и забыл уже о нём. Или сделал вид, что забыл, но расспрашивать колдуна не стал. Тора радовала его новая жизнь рядом с братом, их странное взаимопонимание, извращённые ночные игры, серьёзные разговоры и болтовня. Тор и Локи каждый по своему обрели целостность, которой им так не хватало вдали друг от друга.