Ян замолчал, и я тоже не могла найти слов. С одной стороны, я понимала его. Понимала его желание поддержать друга, не дать ему совершить ошибку. Но с другой… Что, если он и не ошибался вовсе? Что, если эта Юла и была той самой его единственной любовью? Сильно сомневаюсь, что в столь небольшом городке, как Меренск, можно скрыть свои многочисленные любовные похождения, тем более скрыть от старшего следователя. Казалось, мистер Уотсон и так все знал. А если знал и все равно любил ее, стоило ли разлучать их?

– И вот тогда он наконец поверил. Катарина, ты не представляешь, как я был рад! Он поверил, впервые поверил, увидел ее истинное лицо, – продолжил Ян. – Конечно, он после этого порвал с Юлой, но и со мной заодно.

– Но если между вами не было близости, неужели она не попыталась оправдаться?

– Пыталась. Но Денери как с цепи сорвался. Для него это было двойное, самое страшное предательство – любимой и лучшего друга.

– А ты сам не пытался объяснить ему, что это все фарс и ты затеял это специально?

– Нет, – покачал головой Ян, – пусть уж лучше мы перестанем быть друзьями, чем я позволю ему сломать себе жизнь.

Я промолчала. Как ни старалась, не могла одобрить его поступок.

– Осуждаешь? – иронично поинтересовался он.

– Нет, – пожала плечами я, – просто считаю, что иногда человеку нужно позволить совершить ошибку. Думаю, они все равно расстались бы с этой Юлой – ты ведь сам сказал, что она уже не очень-то хотела замуж. Он бы пострадал, попереживал, но не винил бы никого.

Как ни странно, Ян кивнул, не став уверять меня в обратном.

– Я согласен, что поступил как дурак. В конце концов, я мог нанять какого-нибудь молодого повесу, чтобы открыть Денери глаза и ускорить процесс их разрыва. Так я сохранил бы друга. Но сделанного не изменишь.

Мне же, в отличие от Яна, казалось, что мистер Уотсон отреагировал так остро именно потому, что в связи с его любимой был замечен друг. Кто знает, возможно, застань он ее с другим, вполне мог бы простить. А еще я неожиданно поймала себя на мысли, что мне жаль следователя. Искренне, по- человечески жаль.

– Это было в тот день? – спросила я, чтобы отвлечь и себя, и Яна от дурных мыслей.

– О нет, в тот день я узнал, что Юла была беременна!

Я в который раз сегодня охнула.

– Выходит, ты разлучил друга с его беременной невестой?

– В тот день я думал именно так, – невесть чему усмехнулся Ян, – отсюда и попойка.

Теперь я, кажется, понимала. Не до конца, но понимала, почему в тот день у Яна Хидса «снесло крышу». Он и так сделал больно другу и себе, а тут выходит, что еще и ребенка оставил без отца.

– Что стало с ребенком?

Мой голос дрогнул, пожалуй, впервые за многие годы. Воображение тут же нарисовало Яна, убивающего бедную беременную Юлу, чтобы Денери никогда не узнал про свое дитя.

– Хвала Безликой, с ребенком все хорошо, и он оказался не сыном Денери Уотсона.

Я выдохнула. Словно камень с души свалился. И почему, спрашивается, я так переживаю, ведь меня эта история никак не касается.

– Конечно, уверились мы в этом только после того, как ребенок родился, а до этого мне пришлось пережить множество кошмарных ночей, полных самобичевания. Потом Юла вышла замуж за представителя одного знатного рода, пьяницу и картежника, и взял он ее именно потому, что родила она ему сына. Причем забеременела еще будучи в отношениях с Денери. Первое время даже пыталась убедить его, что ребенок – их общий.

– Это ведь легко проверить.

– Он и проверил в итоге, – усмехнулся Ян. – Меня, как видишь, так и не простил, как и я себя. Я почти перестал приезжать в Меренск после того дня, как Денери застал свою невесту со мной. Потом этот скандал с императором, у меня отняли дар, и пришлось вернуться.

Странно, но говорил Ян без особого расстройства, хотя не так-то легко смириться с тем, что лишился дара, работы и статуса разом.

– И ты что, не переживаешь по этому поводу? – удивленно спросила я.

– Год-два, и император смилуется. Вернет меня в Глонвуд и вернет силу, так что я воспринимаю нынешнее пребывание в Меренске как отпуск, – усмехнулся Ян.

«Или как наказание», – подумала я. Возможно, именно так Ян наказывает себя за то, что разлучил друга с возлюбленной.

– Приехали.

Карета остановилась. Размышления по поводу бурного прошлого мистера Хидса пришлось отложить до лучших времен, но одна деталь определенно грела мою душу – Ян не ловелас, способный просто так переспать с невестой друга, и не бабник. К тому же он так нежно и бережно сжимал мою руку, что я чувствовала себя самой счастливой на свете.

Дверь нам открыла та же женщина, которая впустила меня в прошлый раз, только вот с Яном она была куда более приветливой и лично провела нас к кузне здоровяка Николая.