– Резиденция отца отменяется, – сообщил Ян. – Едем на Кустовую улицу, навестим моего старого друга мистера Уотсона.

Кучер понятливо кивнул и закрыл дверцу. Я же удивленно уставилась на Яна.

– Не задавай ненужных вопросов, Катарина, – устало проговорил он. – Если все действительно обстоит так, как я думаю, Денери даже не представляет, во что ввязался.

Откровенно говоря, мне совершенно не хотелось встречаться со следователем. Воспоминания о моем первом дне в Меренске еще были живы в памяти. Денери Уотсон изначально просто издевался надо мной! Он безосновательно обвинил меня в убийстве, хотя знал, что я невиновна, запретил покидать город, и вообще складывалось ощущение, будто он уготовил мне участь быть живой мишенью для преступника. Конечно, недавний рассказ Яна заставил меня испытать к мистеру Уотсону еще одно чувство – жалость, но помимо него была еще обида и всепоглощающая злость.

Но также я могла понять и Яна – он хотел предупредить друга о том, что все это может оказаться куда серьезнее, чем просто пара убийств, – и только поэтому продолжала покорно сидеть в карете. Думаю, ему действительно станет легче, если он предупредит мистера Уотсона.

– Еще письмо от мистера Саируса, – вырвал меня из размышлений размеренный голос Яна. – Это совсем свежее, и полгода не прошло.

Я взглянула на лист бумаги, который сжимал в руке поверенный, и робко кивнула. Напряжение между нами нарастало по непонятным причинам. Я чувствовала обиду, а Ян был заметно встревожен. С какой бы легкостью он ни говорил об их с мистером Уотсоном размолвке, было видно, что тот по- прежнему дорог ему.

– Здравствуй, дорогой друг, – тем временем начал читать Ян. – После твоего письма я принял непростое решение. Пришло время возвращаться! Как ты знаешь, я пал жертвой пагубных пристрастий и за время жизни в Глонвуде потерял почти все свое состояние. Но что-то подсказывает мне, что, вернувшись в Меренск, я смогу наладить свою жизнь.

Перед моими глазами тут же возникла картинка: старый, обшарпанный дом с хлипкими окнами, кострище посреди просторной комнаты и мистер Саирус – если верить этому письму, вернувшийся в родной город, чтобы наладить свою жизнь. Мертвый и одинокий в своей бедно обставленной спальне. Видимо, ничего не вышло. Жаль. Почему-то мне стало безмерно жаль деда и его «дорогих друзей».

Ян тем временем продолжал читать:

– И своим возвращением я обязан именно тебе! Ты сумел разворошить это осиное гнездо и вычислить того, кто все эти годы был угрозой для нас. Теперь я понимаю, почему мистер Эдсон столько лет держал тебя подле себя. Он знал, что именно твой потомок может дать новую жизнь бессмертной душе. Мы поступили верно, создав иллюзию того, что бросили руку в озеро Тишь. Западные горы всегда были опасным местом, и я нисколько не удивлен, что мистер Эдсон и его подельник мистер Тарсон нашли там свою погибель. Опасности больше нет, друг мой! И это все благодаря тебе, Доминик! Скоро, очень скоро я вернусь домой, и мы сможем обсудить все это, больше не опасаясь за наши жизни и жизни наших родных.

Ян замолчал, а я с удивлением почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Мистер Саирус так и не смог спокойно встретить старость в Ростолье. Видимо, дед ошибся и угроза не миновала.

– Катарина, не вздумай плакать, – очень тихо, но настойчиво попросил Ян, который и сам заметно погрустнел после прочтения письма.

– Приехали, – возвестил открывший дверцу кучер.

Я вздрогнула и, отогнав нахлынувшую печаль, задумчиво посмотрела на мокрую мостовую. Ян встал, вышел из кареты и подал мне руку.

– Пойдем предупредим этого оболтуса, что не время геройствовать.

Я молча вышла, поежившись под порывом холодного ветра. Неужели все дело в руке? Столько смертей лишь из-за веры в то, что душа одного из дивалов осталась здесь. В голове не укладывалось, что кто-то может совершить зло во имя возрождения зла еще большего.

– Ян, – робко позвала я, на мгновение сбившись с шага, – а может, не стоит впутывать в это мистера Уотсона?

Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая продолжения.

– Он работает в патруле, как и мистер Тарсон, который, как я поняла из письма, был врагом. И потом, наш преступник – он же знает все наперед, всегда на шаг впереди нас! – Я пыталась как можно корректнее выразить свои мысли.

Неожиданно Ян рассмеялся, обнял меня за талию и, не стесняясь прохожих, легонько поцеловал в нос.

– Ты действительно подумала, что Денери может быть убийцей? – совершенно верно понял он мой намек.

– Я уже ничему не удивлюсь, – немного смутившись, вздохнула я.

– В том, что он не имеет к этому отношения, я уверен.

Ян взял меня за руку и увлек за собой по ступеням к входу в здание патруля. Здесь царили полумрак и полная тишина. Конечно, в этом здании стены и так невероятно толстые, плюс еще тьма соответствующих заклятий.

– Мистер Уотсон на месте? – Ян остановил одного из молоденьких патрульных, шедших нам навстречу.

– Мистер Уотсон отбыл по важному делу в Пейлит, – ответил тот, даже не спросив у Яна, кто он и почему интересуется делами следователя.

– Пейлит, говорите? – Голос Эмиля Хидса я узнала, даже не видя его самого.

Глава патруля подкрался к нам тихо и совершенно незаметно.