Мари хмуро посмотрела на Зору, и ответила Нику:
– Да, наверняка.
Не ожидая указаний, щенок прошел к Нику и улегся рядом. Тот улыбнулся и положил руку на мягкий мех. Внутри Мари вдруг что-то кольнуло, когда она увидела, как они смотрятся вместе. В лунном свете Ник выглядел не таким больным и бледным. Его светлые волосы спутались и упали на лицо, несколько прядей полностью закрыли один глаз. Он попытался откинуть их – безуспешно – и глубоко вздохнул, напомнив Мари маленького мальчика, и очень симпатичного. Она велела себе собраться.
– Выпей отвар, Ник, – сказала Мари.
Заморгав еще сильнее, он перевел взгляд с Ригеля на нее.
– Ригель тебе верит. Я тебе верю, – сказал он, наконец. – Я выпью все, что ты мне дашь. – И, взяв кружку, одним глотком осушил ее. Затем устроился на траве, глядя на Богиню и медленно поглаживая Ригеля. – Красивая, – проговорил он сонным голосом, но отчего-то язык больше не путался. – Какая красивая. На тебя, Мари, похожа. Серьезная. Надежная. Но странная. Очень странная… – Тут голос его стих, рука застыла, глаза закрылись, он негромко захрапел.
Зора подошла к нему и потыкала в ногу своей тростью. Он не реагировал, и она с улыбкой обернулась к Мари:
– Как быстро, а? Сколько ты ему отсыпала?
– Достаточно, чтобы он не очухался посреди лунного обряда. – Мари отерла со лба пот рукавом рубахи: – А он тяжелее, чем кажется.
– Да, это есть, – сказала Зора. – И он на тебя запал.
– Вовсе нет! Он болен, он мучается, и он напичкан лекарствами. Мало ли что он несет!
Зора фыркнула.
– Ты готова это сделать? – спросила Мари.
– Если после этого он уйдет из норы – более чем.
– Хорошо, – Мари подошла к Нику и присела рядом, поближе к теплому боку Ригеля. Аккуратно повернула Ника так, чтобы держать на ладонь залепленной припаркой и перевязанной ране. Вторую руку она протянула Зоре.
– Начинаем!
– Но ты должна быть здесь, а я – там, где ты, – сказала Зора.
Мари улыбнулась.
– Ты справишься. Это как с папоротником, только представь, что я папоротник и ты призываешь луну, чтобы она прошла сквозь тебя и наполнила меня. Потом я перехвачу ее и переправлю Нику.
– Ты точно не станешь…
– Я уверена, что ты справишься, Зора. Ты смогла провести нас сюда через гущу ежевичника. Я в тебя верю!
Зора часто заморгала и отвернулась от Мари. Ей показалось, что в серых глазах девушки блеснули слезы, но когда Зора снова обернулась к ней, то улыбалась.
Зора сжала ладонь Мари и запела заклинание. Мари зажмурилась, с удовольствием прислушиваясь к ровному голосу Зоры. Она ни разу не запнулась. Она выучила весь речитатив. Когда Зора повторяла знакомые слова, Мари дышала глубже. Легко проникнув в свое воображение, она нарисовала картину: серебряный лунный свет водопадом струится с ладони Зоры. Нарисовала Зору, наполненную светом, и велела ему перетекать в себя, Омыть себя, чтобы налить лунного света в Ника, осветить его величием ночного светила. Крепко зажмурившись, она представила, как рана на спине Ника из посеревшей и покрытой язвами становится розовой и здоровой. Потом, не открывая глаз и продолжая рисовать, она провела рукой по ране на ноге, тоже воображая ее исцеление.
Мари не знала, сколько времени они так пробыли втроем, связанные прикосновением и силой воображения. Очнулась она лишь тогда, когда Зора опустилась на колени перед ней и отняла руку.
– Все. Я больше не могу его удерживать, – тихо сказала Зора, и в голосе ее сквозила усталость.
Мари открыла глаза и осмотрелась. Ей страшно захотелось есть и пить. Она обернулась к Нику. Тот крепко спал.
– Как думаешь, сработало? – спросила Зора.
– Давай отнесем его в нору и посмотрим, – откликнулась Мари.
– Хорошо, что ты сказала «отнесем», – сказала Зора. – Только давай я возьмусь за ноги. Мне не нравится быть рядом с его лицом.
– А что не так с его лицом? Мне он не кажется уродом, – удивилась Мари.
– Это же Псобрат. Они все уроды. Кроме тебя, конечно. В тебе есть кровь Землеступов, поэтому ты мало похожа на Псобрата.
– Спасибо. Я подумаю об этом.
Мари наклонилась и подхватила обмякшее тело Ника под мышки, а Зора подняла его за ноги.
