– Знаешь, что надо бы изобрести? – спросила Зора, пыхтя и тяжело таща свою ношу одной рукой, а другой раздвигая при помощи толстой трости колючие ветки.

– И что же? – спросила Мари.

– Способ, как прикрепить к шее твоего чудища веревку, чтобы оно помогало нам таскать раненых и всякое прочее.

– Вообще мне нравится эта мысль, – сказала Мари и расхохоталась, увидев удивленное выражение на мордочке своего пушистого приятеля.

– Сработало! – воскликнула Зора. Ник пошевелился и пробормотал что-то нечленораздельное. Она нахмурилась и понизила голос до шепота: – Ушли черные штуки и гнойники.

– Эти штуки зовутся изъязвлениями. А черные штуки – пустулами. – Мари сняла повязку с припаркой с ноги Ника. Встала и потянулась.

– Изъязвления. Пустулы. Поняла. Теперь мы можем поесть?

– Надеюсь. Рагу готово?

– Да, и на сей раз я положила побольше специй. – Зора поспешила к очагу и принялась накладывать ароматное варево по мискам. У Мари потекли слюнки: Зора готовила раз за разом все вкуснее. Она устроилась напротив подруги и принялась с аппетитом уплетать.

– Вкусно! Очень, – сказала Мари, жуя.

– Спасибо, – сказала Зора. потом искоса посмотрела на Ника:

– Он долго еще проспит?

Мари пожала плечами:

– В прошлый раз спал весь день. Сколько проспит сейчас, неизвестно. Но кожа у него заживает быстро. Только ему надо выспаться, а вскоре после того, как он проснется, отправим его восвояси. Зора, он знает Дженну, – сказала Мари.

Зора вытаращилась на нее:

– Что? Откуда?!

– Он рассказывал мне, что был в команде Охотников, которые ее захватили. – Мари посмотрела на Ника. Тот, казалось, крепко спал. Тем не менее она придвинулась к Зоре и заговорила тихо-тихо: – Он хотел знать, отчего мы с тобой не беспомощные и не умираем от апатии, и почему Дженна заговорила с ним.

– Он говорил с Дженной? Правда?

– В ту ночь… ту страшную ночь, когда был убит Ксандр, а Дженна захвачена… я только что омыла их обоих. Так что Дженна, когда говорила с ним, была полностью в себе.

– Равно как и Ксандр знал, что делает, когда набросился на них и попытался спасти Дженну.

Мари откусила большой кусок крольчатины и принялась жевать; ей не хотелось вспоминать, что Ксандр хотел спасти и ее тоже. Как не хотелось вспоминать ненависть и недоверие, которые отразились в его глазах при виде Ригеля.

– А что ты сказала?

– Сказала? – Мари внутренне подобралась.

– Когда он спросил, почему мы нормальные?

– Я ответила, что рабство нас губит.

– Ну, и это тоже правда. Думаешь, тебе как-то удастся уговорить его освободить Дженну?

– Не знаю, но попробую.

– Нельзя давать ему понять, что мы – Лунные Жрицы.

– А я и не дам, – сказала Мари.

– Это запрещено. Ты же знаешь, Псобратьям нельзя рассказывать о лунных Жрицах, – не унималась Зора.

– Я знаю, Зора, успокойся. Я намерена разузнать все про Ригеля и Дженну, а потом, когда его раны как следует подживут, завяжу ему глаза, выведу отсюда и отправлю восвояси. – Они молча жевали, потом Мари сказала: – Сегодня ты отлично справилась! Я тобой горжусь.

– Спасибо! – услышав, что от ее голоса Ник беспокойно зашевелился, она закрыла рот ладошкой. И шепотом сказала Мари: – Сегодня было много легче. Я сделала, как ты сказала: представила, как лунный свет проходит сквозь меня и наполняет тебя, точь-в-точь, как лист папоротника, и это случилось!

– У тебя получается, – сказала Мари. – Ты становишься Лунной Жрицей.

Зора лучезарно улыбнулась:

– Это благодаря тебе. Только тебе.

– Не совсем. Я просто учу тому, чему учила меня мама. Она справлялась куда лучше меня.

– Не уверена, но не хочу спорить с учителем, – сказала Зора.

– С каких пор? – поддразнила Мари.

– Вот с этих самых. Не бойся, скоро это пройдет.