жизней. – Ник встретился с Мари взглядом. – Поможешь мне добраться до дома? Я хочу увидеть отца перед тем, как умру.

Мари уперла руки в бедра и упрямо сощурилась.

– Я ничего не сделаю до тех пор, пока ты мне не расскажешь, что это за парша такая и как вы ее подцепили.

– Единственное, что известно точно – что это разновидность грибка. И она появляется, если кожа повреждена.

Мари округлила глаза:

– То есть – после любой царапины?

Ник вяло кивнул:

– Да, можно подцепить ее при любой крошечной царапине, но правда в том, что чем рана глубже, тем больше шансов заразиться. – Внезапно шок прошел, и он ощутил себя больным и уставшим, ему захотелось провалиться от чая Мари в летаргический сон и уснуть навсегда.

– Твое Племя вымирает?

Ник посмотрел на Мари. Нет, ее это не радовало. Но и не расстраивало. Ей просто было любопытно.

– Ну, Племя растет, но и парша стала злее. Когда-то болели только маленькие дети и старики. И то лишь третья их часть. Но стало куда хуже. Все больше людей заражаться. Моя мать умерла от парши, когда мне было всего десять зим.

– Сочувствую. Знаю, что такое потерять мать.

– Спасибо. Ты поможешь мне добраться до Племени, пока она не убила меня? Долго мне не протянуть. Как только появляются язвы и запах, это означает, что парша уже проникла в кровь и скоро разнесется по телу. Если я везунчик и копье прошло близко от сердца, умру быстрее.

– Ник, я не собираюсь бросать твое лечение.

– Я ценю это, Мари. В самом деле. Но ты не понимаешь. Поколения наших Целителей пытались бороться с паршой. Они не сумели даже замедлить ее течение. Вот почему мы стали брать в плен ваших женщин – чтобы они выращивали для нас растения. Слишком многих из нашего Племени погубили мелкие травмы во время полевых работ.

Мари посмотрела на него так, точно у него вдруг вырос хвост и он залаял.

– Вы превращаете нас в рабов только потому, что ваши Целители не могут справиться с грибком?

– Ну да. То есть да, во многом. Вот почему мы стали брать в плен землеры… Землеступов. И когда начали это делать, узнали, что они не могут о себе позаботиться.

– Только потому, что мы не живем в неволе!

– Мы… мы не знали этого! Вообще никто не знал! – Ник не стал добавлять, что он не уверен в том, что это действительно единственная причина, по которой они держат рабов. Он попробовал представить Тадеуса, Клаудию или даже Уилкса на поле за выкапыванием грядок, посадкой, прополкой и сбором урожая – и не смог.

– Это же смехотворно, и этому надо положить конец! Неудивительно, что Ригель свел нас. Ник, я собираюсь изменить ваш мир, – объявила Мари. И, решительно направившись к занавеси, отделявшей большую комнату норы от маленькой, громко позвала: – Зора! Не рассиживайся, у нас есть работа!

– Я таак хххоччшу ссспаааать! – воскликнул Ник заплетающимся языком.

Мари и Зора переглянулись. Мари прокричала в ответ из кладовой:

– Хорошо! Это прекрасно, что ты хочешь спать! Но постарайся не заснуть!

– Нне думаю, ччто ссссмогу сссопротивляться! – сказал он снова.

Мари подошла ко входу в большую комнату и сказала:

– Не обязательно кричать, я здесь. Я же сказала: я ищу в мамином дневнике способ вылечить тебя. И тебе надо бы не уснуть.

– Но я ххочу сспать!

Мари закатила глаза:

– После поспишь.

Посмотрев на сидевшего, как всегда, подле нее пса, она велела ему:

– Ригель, иди к Нику. И, когда песик пошел к парню, добавила: – Вот, Ник, гладь Ригеля. Или говори с ним. Что хочешь. Только не спи.

– Хорошо! – сказал он и отсалютовал ей рукой.

Мари снова закатила глаза и исчезла за занавеской. Она поспешила к сундуку мамы, у которого они с Зорой сидели, пока она листала дневник Леды в поисках записей о случаях исцеления от чего-либо, хотя бы отдаленно напоминавшего болячку Ника.

– Почему ты не позволяешь ему спать? Когда он не спит, от него столько шума! – пожаловалась Зора.

Мари подняла глаза от странички:

– А ты готова его нести?

Зора фыркнула: