– Да. Тогда он сможет уйти.

– Наконец-то. Я мигом.

– Объясни мне снова. – Ник едва ворочал языком.

Мари набралась терпения и ответила. В который раз.

– Я обработала твои раны припаркой по рецепту матери, она лечит паршу. Но в рецепте также сказано, что пациент должен побыть какое-то время на лунном свете. Так что нам с Зорой придется снова завязать тебе глаза и вывести на воздух в безопасное место. Там я дам тебе отвар, и ты посидишь под луной, и язвы заживут. Понимаешь?

– Нет, – сонно сказал он. – Нет. Не понимаю.

– А если так: слушайся Мари – останешься жив. Не послушаешься – умрешь. Все просто, – ввернула Зора.

Ник покосился на нее, моргнул и произнес:

– Я тебе не нравлюсь.

– Дело не в этом. Дело в доверии.

– Мари мне нравится больше, чем ты. – Ник говорил медленно и осторожно.

Мари усмехнулась, но сделала вид, что кашлянула.

– Тебе может казаться странным то, что мы просим тебя сделать, но моя мать была великой знахаркой. Доверься мне, Ник. Я знаю, что могу тебя вылечить.

Она посмотрела на Ника, уловив его на мгновение прояснившийся взгляд темно-зеленых глаз:

– Я верю тебе, Мари.

Она судорожно сглотнула – отчего-то вдруг пересохло во рту. Он не лгал. Ник действительно доверял ей.

– Я тебя не подведу, – сказала она. – Жаль, что тебе придется идти. Я знаю, что тебе больно.

– Ннничего сстрашшннного, – воспрянув духом, промямлил Ник.

– Это хорошо, – сказала Мари. – Ладно, идем к двери.

Ник оперся на нее, и вдвоем они добрались до выхода из норы. Перед тем, как Зора ее открыла, Мари прислонила его к стене и принялась обматывать голову парня лоскутом ткани, чтобы закрыть глаза.

– Думаю, не стоит, – Ник широко улыбнулся ей. – Никому не скажу, где ты живешь.

– Никто не должен знать, где живет знахарка, – пояснила Мари. – Даже ее Клан.

– Зззначчит, и мммннне нннельзя, – сказал он. – Хорошо! Завязывай.

Он качнулся вперед, так, что девушкам пришлось подхватить его, иначе он бы рухнул ничком. Потом Мари быстренько замотала ему лицо.

– А Ригель с нами пойдет? – спросил Ник, вертя головой с завязанными глазами.

– Да, конечно. Он будет рядом, когда ты будешь впитывать лунный свет, – заверила Мари.

– И отвар, – нарочито громко шепнула Зора.

– Ззззоре я ннее ддовверяю, – промямлил Ник.

– Тс-с, – шикнула Мари. – Сосредоточься на том, чтобы идти прямо. Держись одной рукой за меня, а другую держи поближе к телу. Придется пробираться через колючки. Понял?

Ник кивнул, отчего опять пошатнулся и застонал от боли – пришлось слишком сильно наступить на раненую ногу.

– Держись за меня крепче. – Мари обвила его рукой свои плечи, а сама обхватила его за пояс, чтобы нагрузка на ногу была не слишком велика.

– Так лучшше, – сказал Ник. – Мне нравится держаться за тебя.

Зора покачала головой: у нее был такой вид, точно она собирается треснуть ему по башке тростью. Мари быстро сказала:

– Я готова, Зора.

Та повела их через изгородь-лабиринт. Всего два раза она замешкалась, но тут же выбрала правильное направление, не дожидаясь подсказки. Мари подивилась, как быстро та наловчилась находить верное направление и сделала себе в уме пометку похвалить ее позже.

Продвигались они медленно и часто останавливались отдышаться, но все же дошли до статуи Богини; Мари подвела к ней Ника и усадила на густую траву, покрывавшую подножие изваяния. Затем развязала ему глаза. Пока он моргал и тер их, она взяла у Зоры кружку с конопляно-маковым отваром.

– Хорошо, Ник. Выпей вот это и устраивайся поудобнее.

Ник потянулся за кружкой, но остановился: его зрение прояснилось. Он поднялся, переводя взгляд широко распахнутых, мутноватых еще глаз с густой травы, на стены из ежевичника и статую Богини, грациозно возвышавшуюся над лужайкой.

– Мне это мерещится?

– Да, – быстро сказала Зора.

– А Ригель, может, мне тоже мерещится?