смертным; тот, кто завоевал и десятки веков держал под пятой мир в двадцать миллиардов живых душ, а затем — безжалостно сжегший его за семь дней войны с предавшим его ближайшим сподвижником. По Гарри словно скользнул парализующим взглядом обретший высший разум тот самый, изначальный и безбрежный мрак, с которым ему уже доводилось не раз сталкиваться. И, несмотря на некоторый имеющийся иммунитет, Поттер мысленно возблагодарил Наэ-Хомад за то, что этот взгляд предназначался не ему.

А вот тот, кто был объектом внимания, заметно побледнел и напрягся.

— Люцифер… Не люблю говорить банальности, но сколько же лет прошло…

Голос Владыки, негромкий и вовсе не громоподобный, как можно было бы ожидать, тем не менее, звучал будто со всех сторон сразу, на миг сжимая тех, кто его слышал, как вода — ныряльщика на глубине, и вибрировал где-то под костями черепа.

— Ты… Ты…?!!!

— Да, я. Неужели меня нынче так трудно узнать? Или ты, увлекшись сочинением своей личной мифологии, даже себя убедил в том, что меня, считай, никогда и не было? Так, какой-то в_о_л_ш_е_б_н_и_к, которого ты п_о_б_е_д_и_л и даже и_з_г_н_а_л.

Эр-Кхан небрежно махнул рукой и за его пальцами размылись темные следы, свидетельствующие о том, что видимое сейчас всеми — вовсе не человеческое тело.

— Вот только ты слегка забыл про тех же людей Земли. В их религиях хранится немало древних истин, которых даже они сами зачастую не до конца понимают. И в них остались не только твои лестные «титулы», которые вспомнил этот юноша, но и то, что Дьявол, Сатана, Люцифер, Денница, Иблис и все прочее личины, под которыми ты выступал — никогда не были р_а_в_н_ы Богу, а являлись всего лишь его возомнившими о себе и взбунтовавшимися слугами или помощниками.

Не кажется ли тебе, что в этом есть изрядная доля правды? Ты не был ни моим слугой, ни моим творением, но тем не менее…

И Владыка сделал несколько неторопливых шагов к Люциферу.

— Твоя безудержная фантазия изрядно меня позабавила… Я бы мог устроить прекрасный вечер воспоминаний о нашем с тобой противостоянии и о том, как именно ты меня побеждал и изгонял, причем так искусно, что я этого даже не заметил, просто покинув мир Земли, когда счел нужным. Но я не планирую задерживаться здесь надолго. Собственно, я вообще не собирался раскрывать свое присутствие и уж тем более — появляться лично, но из-за тебя пришлось…

— И что теперь? Ты уничтожишь меня, Бог? — надо было отдать Люциферу должное — даже сейчас, перед старым врагом, он держался без страха. С не слишком скрываемой злобой, как матерый преступник во время чтения приговора, но без страха.

— О, ну что ты… Зачем же мне уничтожать такой изумительный экземпляр? Останься ты таким же, как и раньше, тем, прежним — и я… стер бы тебя. Просто от разочарования. Но, похоже, прожитое время все же изменило тебя, так что я распоряжусь тобой куда разумнее.

— И как же? Сделаешь меня частью твоей живой коллекции?

— Люцифер, Люцифер… — Каэр-Ду едва заметно покачал головой. — Кое-что в тебе за это время все же нисколько не поменялось. Все такой же примитивный… Неужели в твоем понимании с врагом можно поступить только так?

Открою тебе общеизвестную истину — хорошими друзьями, верными соратниками и преданными слугами не разбрасываются, — подойдя еще ближе к клетке, сказал он. — Но к ней есть и маленькое дополнение, лично от меня. Хорошими врагами — тоже. Истинный враг, почти твой полный антипод, который не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить тебя — это истинная ценность, и ей тоже надо дорожить.

— Какое пылкое признание в любви… — сардонически блеснул зубами Дракула. — Скажи еще, что ты дашь мне свободу.

— Дам. И свободу, и кое-что большее, — покладисто согласился Владыка. — Но только не здесь.

— Что?

— Понимаешь, мой дорогой Дьявол, достигнув высот, о которых я даже и не мечтал будучи человеком, став почти всемогущим, я внезапно обнаружил, что обрел врага, гораздо более беспощадного, чем все те, что встречались мне за всю мою долгую жизнь. Он страшен и неумолим, с ним нельзя договориться или заключить перемирие и его никогда невозможно победить окончательно, ибо имя этому врагу — скука. Для высокоразвитого разума праздность — страшнейшее из зол. А со временем приедаются и странствия по мирам, и созидание, и разрушение любых масштабов.

Но мир Земли некоторое время назад вновь привлек мое внимание. Этот молодой человек, — и Каэр-Ду наклонил голову в сторону Поттера, — пусть и ненадолго, но смог развеять мою скуку, подарив немало приятных минут. Он весьма небесталанен, и временами даже чем-то напоминает мне меня самого в очень ранней юности… А узнав, что ему противостоят именно твои потомки, я почти возликовал — ведь учителям, пусть и невольным, гораздо интереснее не сражаться самим, а наблюдать со стороны, как это делают их ученики. Но ты нарушил и это правило, вмешавшись и все испортив. Так что тут уже и я не смог остаться в стороне.

— Много болтаешь, Бог, — скрестил руки на груди Люцифер, понявший, что убивать его сейчас точно не будут.

— Уже воспрял? Не боишься? Это хорошо… — Эр-Кхан вполоборота посмотрел на Дракулу и продолжил: — Так вот, наблюдая за своим юным последователем, я однажды поймал себя на мысли, что с нешуточной ностальгией вспоминаю времена, проведенные мной здесь, на молодой Земле. Когда мы с тобой, Бог и Дьявол в различных ипостасях, вели почти бесконечную игру за души, веру и силу всех этих людей. Да, тогда я сначала был еще слаб, а