философский камень, когда его занесло в прошлое? И даже сейчас, спустя столько времени, он лишь приблизился к той границе, после которой могущественный маг по определению перестает быть смертной сущностью.

И нам даже не надо его убивать — достаточно вывести из строя, обездвижить, загнать в магическую ловушку, нанести трудновосполнимый урон, ослабить… Любым способом исключить его из расклада хотя бы на несколько часов, а еще лучше — на день, а потом жив он будет или нет, станет уже неважно… И вот это — возможно, даже если мне придется еще раз разорвать себя напополам…»

А тем временем Люцифер сам прервал Гарри:

— Мне по-прежнему любопытно, молодой человек, на что вы рассчитываете? Ведь, судя по вашей позиции, вы до сих пор на что-то надеетесь. Мне это интересно даже не для того, чтобы знать, что распорядиться написать на вашем скромном надгробии: «Здесь лежит Гарри Поттер. Он надеялся на…» хотя и это, возможно, не помешает. Но все же?

Ваш рейд, благодаря твоему таланту к нестандартным решениям и, скажем так, недальновидности моей дочери, имел некоторые шансы на успех, и вы почти удачно реализовали их, но… что сейчас? Чтобы уничтожить вас всех, пусть и с тяжелыми потерями, хватит даже тех войск, что собрала моя дочь. Ну а мое присутствие…

— Похоже, у вас это семейное, — покачал головой Гарри. — Смотреть на всех прочих свысока. А вы точно уверены, что просчитали всех и всё? Оружие магглов, перешедшую на нашу сторону Ровену с ее ручными демонами, Лорда Вольдерихара и Окой, которая хоть и не считает себя Истинной Леди, но слабее от этого ничуть не становится? Шесс-нэя — воина одного древнего мира, которых там было всего восемь на всю планету? Мою Рен, в одиночку едва не убившую вашу Валькери вместе со свитой и сотней «Сынов крови»?

И самое главное — вы учли в вашей комбинации меня и тех моих друзей, которые унаследовали часть сил вашего старого противника, любезный мистер Люцифер?

— Какого еще противника? — и на лице патриарха Дракулы проступило легкое недоумение.

— Ну, как это — «какого»… — немного наигранно изобразил удивление Поттер. — Я процитирую вам ваши же слова, когда вы описывали ваше путешествие в прошлое Земли:

«…и я обнаружил, что один очень сильный маг — не человек, видимо, пришелец из иного мира, — вытягивает из них всю магию, чтобы остаться единственным волшебником в этом мире. Меня он не замечал, потому что в простой магии я, увы, не силён, а высшая для него была чуждой. Люди приносили ему жертвы, моля, чтобы он помог им, и иногда он снисходил до их просьб, сотворяя «чудеса». Этого волшебника люди звали Богом».

— Как любопытно… Так вы стали прислужниками сбежавшего Бога? — саркастично улыбнулся Люцифер.

— Сбежавшего? — и у Поттера помимо его воли вырвался смешок. — Очень интересная трактовка тех событий… Как раз в стиле «Отца Лжи». Я бы многое отдал, чтобы присутствовать при том, если Каэр-Ду узнает, что он, оказывается, «сбежал» тогда от вас…

И Гарри, не удержавшись, тоже подпустил в тон сарказма.

— И не прислужниками, но наследниками части могущества и знаний того, кто был известен на Земле под именем Бога. Вернее, под именами многих богов со времен еще Древнего Царства Египта… Но и Богом его можно назвать разве что за масштаб деяний, а вовсе не за приверженность к Свету.

Поттер сделал полушаг вбок и положил руки на пояс.

— Так что, мистер Дракула, никаких других предложений от вас не последует?

— Значит, от шанса на жизнь ты отказываешься?

— Если под жизнью вы имеете в виду жизнь, как слуги Лоно Хара и раба Дракул-Цепеш с прополосканными мозгами, то, как ни странно, да, отказываюсь. И это — окончательно.

И в тот же миг три перекрывающие друг друга изогнутых стены полупрозрачного синего огня с глухим рокотом взметнулись в небо, отсекая Люцифера от основных сил полукруглым барьером, сопоставимым со стенами Таай`Шарра. А одновременно с неба с низко звучащим шелестом на него рухнули шесть сияющих рубиновым светом широких даймонских магических колец, каждое из которых зависло в воздухе в полуметре друг от друга, заключив Люцифера посередине колонны из круговерти линий и знаков неведомого ему языка.

— Что за дешевые фокусы… — пренебрежительно процедил он, и полы его плаща взметнулись от движения руки с зажатой в ней тростью. Сорвавшийся с ее конца узкий язык серого пламени прожег все шесть кругов, как газовый резак — бумагу, но вращающиеся круги, сократив свое число до пяти, мгновенно изменили структуру символов, перестроились и сомкнулись вновь.

Дракула нахмурился и дернул уголком рта.

Серый, похожий на летящий по ветру пепел, всполох взметнулся вверх громадным протуберанцем, рванулся в стороны, разметав сковывающие Дракулу магию.

Но лишь на секунду — уже три оставшиеся круга «Шести оков» собрались вновь, заключая Люцифера внутри себя. Его следующий выпад уничтожил и их, но время было выиграно.

Сходу взвинтив себя до состояния, практически близкой к Грани Киар-Бет, Поттер атаковал отца Валькери. Это была та не ультимативная форма доспехов Тьмы, создаваемая мощью «Всех Страхов Мира», но и нечто гораздо более могучее, чем обычный для него боевой транс погружения во мрак.