И пространство вывернулось наизнанку, забросив шагнувшего во мрак Поттера… обратно на поле боя, в Таай`Шарр.

Но странное дело, все в нем словно замерло, подобно стоп-кадру — изогнувший шею для новой замораживающей атаки Лорд-Дракон, припавшая к земле Окой, следящая за направлением удара, готовая тут же исчезнуть и появиться в другом месте, зависшая в воздухе во время очередного прыжка Рен, изогнувшаяся в полете и занесшая для удара свой молот.

И не очень-то тщательно укрывшиеся остальные друзья, в напряженных позах стоящие поодаль от широкой проплешины сплошных разрушений среди кварталов, возникшей за время боя с драконом и не оставившей в радиусе мили ни одного целого строения.

Замерли все, словно само время остановило свой бег, и только снег был как будто неподвластен ему, продолжая густо сыпать с низких, темных небес.

— Тссс… — и с тихим шипением очередная снежинка опустилась в нежный наст.

— Пссс… — и зашипела еще одна. И еще одна. И десять. И еще больше… И еще, еще и еще, наполнив оглушающую тишину многократно повторяющимся со всех сторон коротким, обрывающимся треском и шипением.

Гарри скосил глаза вбок и увидел на плече… не снежинку. Искру. Яркую, медленно гаснущую на руке частичку темно-красного огня.

И тогда он поднял взгляд вверх, внутренне обмирая.

С затянутого темным тучами небосвода, летя слегка наискось, шел уже не снег — с него, все больше вытесняя снежные хлопья, густо валили пепел и светящиеся красным искры, а само небо… Оно нависало и давило, а низкие, черно-серые бурлящие тучи подсвечивались изнутри алыми вспышками.

В глазах Поттера потемнело, а по телу прокатилась волна холода и жара одновременно. Давно, с тех пор как он стал хозяином «Меча Проклятых», в его груди поселился клубок живой, пульсирующей тьмы. Он мог быть почти неощутимым, мог яростно биться вторым сердцем, раздуваемый сильными эмоциями, мог как источник, напитывать мышцы тяжелой, тягучей силой, отзываясь на гнев и ярость, сжатые твердой рукой контроля.

Но никогда еще он не превращался в настоящее черное солнце, зажегшееся в него в груди и безжалостно рассылающее по венам вместо крови вскипающую тьму, которая, такое ощущение, на живую прожигала в организме новые ветвящиеся ходы.

«Ты хотел силы? Ты ее получишь!» — проступила в туманящейся голове мысль, своя, а может и не своя.

Вцепившись обеими руками в грудь с разливающейся в ней вязкой, жгучей чернотой, Гарри рухнул на колени. Его лицо, руки с вздутыми, потемневшими венами, все его тело содрогалось от растекающейся по нему запретной, нечеловеческой мощи, глаза заволокло черно-красной дымкой от лопнувших в страшном напряжении сосудов, а тело, такое ощущение, раскалилось докрасна, заставив одежду тлеть и дымиться, как за секунду до того, как вспыхнуть открытым огнем.

Не выдержав неистово распирающей его силы, раскинув руки, запрокинув голову и не жалея легких и голосовых связок, Гарри, оскалившись, зарычал, вкладывая в этот звериный клич всю ярость, упорство и ослепляющую боль, с которой получивший долгожданную свободу мрак рывками проращивал в его теле все новые и новые корни.

И от этого крика темные небеса над головой Поттера, исторгающие из себя огненную метель, прогорели рваными дырами, раздались изогнутыми щелями, но сквозь них потек вовсе не солнечный свет. Оттуда, пробивая вспухшие багряные клубы огненных теней, на землю опускались столбы жаркого, красного света, словно там, за облаками, от горизонта до горизонта, сейчас разверзлась и пылала гигантская огненная преисподняя.

И сквозь горящие прорехи, будто почуяв внизу одинокое человеческое существо, с сыпящего искрами неба скользнули десятки расплывчатых, крылатых силуэтов, наполнив все вокруг шорохами и хаотическими звуками, скребущимся прямо в голове.

Окутанные тьмой, как истлевшими саванами, и похожие на растекающиеся чернотой нечеткие контуры людей с горящими мертвой синевой глазами, они скользили на обгорелых крыльях, подобно опаленным и оскверненным адом ангелам, огибая Гарри, пролетая рядом, мимолетно касаясь его и снова взмывая ввысь. Подобно хищникам, почуявшим новую жертву, они кружили над Поттером, подбираясь все ближе и ближе.

— Вы! Вы, все!!! — заорал Гарри, ничуть не боясь их, раздираемый изнутри ощущениями боли, нестерпимого жара и одновременно пронизывающего холода, а еще — пугающего восторга и наплывами эйфории от вскипающей в нем еще неуправляемой, но уже неистовой, безграничной силы.

— Вы все так звали меня, сулили небывалое могущество, искушали безграничной мощью! И вот я сам пришел к вам! Я открыл Врата Тьмы и сейчас сполна воспользуюсь ее дарами! Дайте же мне и вашу мощь, вложите в мои руки ваши силы — и можете брать взамен все, что хотите!

Летучие тени замерли, а затем багряно-черное пространство разорвали многократно повторенный вой, визг, безумный хохот и еще целый рой звуков, которым нет определения ни в одном человеческом языке. Но их смысл понял бы любой разумный — дикая радость, торжество, предвкушение и неописуемая жажда крови.

В небе прямо над Поттером протаяла еще одна дыра, и ударивший оттуда черно-красный луч, мгновенно вобравший в себя все устремившиеся к нему крылатые порождения, воплощения и перерождения поглощенным мечом душ, ударил в стоящего на коленях с раскинутыми руками смотрящего вверх юношу, глаза которого были сплошь залитой темнотой, заставив его многократно содрогнуться и растаять взметнувшимся вверх черным призраком.

В реальности же то, что произошло в Преддверии, не заняло и трех секунд.

Подняв к лицу правую руку, Гарри зачарованно посмотрел на нее, медленно разгибая пальцы, как будто видел впервые, а может и впрямь его взору