— Более того, он и есть тот саянский охотник, о котором говорил Толжанай.

Сергей Николаевич мотнул головой. Он не хотел верить тому, что слышит.

— Саян-мерген, — кивнул Джамбул.

— Но… как? — с ужасом прошептала Марина Викторовна.

Она стояла за спиной сына. Дрожа от усталости, держалась за его плечи. Стоять ей было сложнее всего. Начинали ныть ноги. Идти или медленно бежать сейчас было бы проще.

— Почему ты пустил нас? — настороженно спросил Артём.

Он ещё не знал, насколько опасен монгол. Прежде всего хотел разобраться в происходящем. По-прежнему поглядывал на Солонго.

— Я много раз предлагал вам уйти. Вы сами выбрали свой путь, — глухо ответил Чартымай.

— Ты мог нас убить. Но не сделал этого. Почему? — настаивал Артём.

Монгол не ответил.

Солонго скользнула за спину беглецам. Пробежала до другой стены. Словно хищник, кружащий вокруг жертвы. Готовящийся к последнему броску.

— Сол, объясни, — не оборачиваясь, попросил Артём. — Что бы ни случилось дальше, мне кажется, мы заслужили объяснения.

В ответ была тишина. Слышалось лишь громкое, беспокойное дыхание папы.

— Мы в вашей власти, — продолжал Артём. — У нас нет оружия. Мы ослабли. Нам всё равно не уйти, если вы нас не отпустите. Так хоть объясните.

— Что ты хочешь знать? — наконец промолвил Чартымай.

— Почему? Почему ты не убил нас раньше?

— Саян-мерген ошибся… — тихо, шипя, протянула Солонго.

Она приблизилась к Переваловым. Обошла их кругом. Остановилась напротив и с нежностью посмотрела на юношу. Артём сделал к ней шаг, понимая, что она хочет говорить с ним лично. Мама, лишившись опоры, вздохнула. Какое-то время ещё постояла на месте, а потом опустилась на камни.

— Саян-мерген должен искупить ошибку, — всё так же тихо продолжала Солонго.

Она медленно шла вокруг Артёма. Юноша боялся пошевелиться, словно этим мог отпугнуть девушку.

— Когда Чартымая посвятили в Стражи, злой Эрге, сын Олохоя, предрёк ему много страданий. Сказал, что он станет последним. Что других саян- мерген не будет. Эрге давно ушёл в Священную рощу, туда, где может ходить только Олохой. Ушёл к Матери. Но его предсказание всегда туманом висело над Чартымаем.

— Он не твой отец? — прошептал Артём. — Тебя украли?

— Моя мать стала женой Чартымая.

Юноша кивнул, показав, что понимает эти слова.

— Должен был родиться ол, но родилась кэс, — продолжала Солонго. — Кэс не могла стать Стражем. Её должны были убить. Чартымай не позволил. Сказал, что других урух у него не будет. Олохой простил. Чартымай должен был доказать остальным свою силу. Но ошибся. Чужак приблизился к Священной роще. В месяц айкыслай, когда цветёт сарана, он принёс смерть.

— Дедушка… — Артём насторожился. — Ты говоришь про моего дедушку?

— Ворон узнал его планы. Увидел его карты. И сказал Чартымаю.

— Кто… что… О чём ты? Какой ворон? — рассеянно шептал Сергей Николаевич.

— Ворон не ошибся. Знал, что не все следы развеяло. Знал, что придут другие. И пришли вы.

— Ворон… Гускун из Кырена… Участковый! — догадался Артём, вспомнив разговор, подслушанный ночью во дворе дедушкиного дома — тот самый разговор, с которого начались его тревоги.

— Да, — Чартымай кивнул. — Он уже ходил по вашим комнатам, искал следы. Но не нашёл. А теперь появились вы, и кто-то вскрыл стены. Кто-то искал, значит, было что искать.

— Дедушка! Что случилось с дедушкой?! — настаивал Артём.

— Я был не так хитёр. Виктор Каюмович догадался. Понял, что я без всяких карт и рисунков хорошо знаю путь. Сбежал. Сумел запутать следы. Я решил, что он испугался и вернулся в Кырен. Я отправился в село, торопился перехватить карту. Сжечь её вместе с рисунками. Тогда не пришлось бы никого убивать. Эрге говорил, что меня погубит моё сердце. Когда я понял, что твой дедушка меня обманул, было слишком поздно. Я не успел его остановить. Он видел Священную рощу. Он видел воинов Урух-Далх. Он взял золото. Взял то, что принадлежало Матери.

— Что с ним случилось? — сжав кулаки, повторил Артём.

— А ведь мы до твоего дедушки и не знали о проходе через водопад.

— Что с ним случилось!?