Аптечка, встроенная в робу, колола меня постоянно, удерживая на краю, а капсула — резала по живому, лишь в конце, поставив обезболивающее.

— Больше я, в ваши игры — не играю! — Заявил я, вывалившись из капсулы, замотанный и обколотый, робой, выше бровей. — Ищите, кого хотите!

От души, плюнув на спящие тела, диким варваром прошелся по нутру танка, вырывая все провода, калеча капсулу, отключая питание и выбрасывая его источники, наружу, в открытые двери.

Спать моим… Бывшим, «друзьям — знакомым», оставалось еще часов пять — шесть. Думаю, умница Марина, догадается, как можно снять тайсы, а справившись с этой проблемой, решит и как открыть заблокированную мной, дверь.

Пока калечил танк, снаружи появилось еще пара любопытных, также отправившихся в здоровый, крепкий, сон.

Хорошее снотворное, право слово!

Затащив Дилана и Светлану, улучшил свою инсталляцию, украсив ее двумя тушками: Дилана, за ноги, закрепил: одной ногой за руку Макса, а второй — за ногу Костика. Руки тоже, вольно ему раскинул, заплетя за всех и пристегнув к сиденью.

Спящий сидя Дилан, с широко раздвинутыми ногами и руками, словно пытающимися всех обнять, выглядел очень миленько.

Его бывшую, я пристегнул, валетом, к его нынешней — спиной к спине, чтобы, не дай боком, не обвинили в сексуальных извращениях.

Помахав всем ручкой, запер входную дверь танка, оседлал развозчика и покатился в сторону выхода.

Я говорил, что получилось, не красиво?

Я — соврал!

Получилось, очень даже красиво!

Рассвет, встретивший меня на входе, свежий воздух, чуть напоенный остатками дыма, словно благовест новому дню, дню, после которого никто не скажет — «наш Эрик».

Роба, проанализировав воздух, убрала маску, но оставила капюшон на голове — следы работы капсулы, выдиравшей из меня все железо, еще слабо кровоточили.

Развозчик, слабенький электрокар, не пригодный для поездок по сильно пересеченной местности, застрял через пару километров, как я не выбирал дорогу ровнее.

Закинув за спину рюкзак, неторопливо, запрыгал по склону, надеясь вырваться за пределы сенсоров базы, раньше, чем мои пленники — очухаются и выберутся, наружу.

Через полчаса, тело вошло в ритм и открылось второе, а затем и третье, с четвертым, одновременно, дыхание.

Роба, подкачивала меня медикаментами, не давая свалится.

Почему я так поступил?

Сам не знаю.

Надоело быть «чьим-то».

Ведь я просил не так уж и много — оставить меня в покое, забыть и дать свободу.

Вместо этого, меня сделали «нашим Эриком»…

Ну, не нужен я был вам, не нужен!

Шмыгнув носом, остановился, любуясь белым снегом, выпавшим по вершинам ближних гор.

Еще пара дней и октябрь сдаст свои права ноябрю, посыплется белый и пушистый, снег.

Присев на камень, достал из рюкзака остатки кролика и фляжку с водой — надо восполнить энерго- и крово-, потери.

Любуясь горами, светом, падающим на взрыхленную землетрясением, землю, деревьями, отчаянно цепляющимися своими корнями, за почву, понял, что «бесцветный расчет», в полной своей мере, уже начал сбываться.

Сунув руку в робу, с ужасом отдернул ее, нащупав в кармане нечто, мягкое и твердое, холодное и мерзкое — одновременно.

Собравшись духом и тихонько над собой посмеиваясь, снова полез в карман и достал оттуда металлическую USB — флэшку, гламурно — розовую и блестящую, как глаза влюбленной девушки.

Попытался почесать затылок, вспоминая, откуда же она у меня взялась.

Увы, капюшон разрушил мыслительный процесс, не подпустив руку к голове.

Махнув рукой, сунул флэшку во внутренний карман и застегнул его на липучку — будет возможность — проверю, что на ней, а пока, хай лежит, есть- пить не просит!

По всем моим воспоминаниям, в этот карман я не лазил… Очень, давно…

Снова отмахнувшись, спрятал объедки под камень и потопал навстречу солнцу.

Видно судьба у меня такая, бродить по территории Франции, пересекая ее, на авто, танке, а вот теперь — пешком…