– У тебя нет выбора… Любой суд оставит ребенка с матерью!

Мужчина расхохотался в полный голос, осознавая, что, кажется, понял, как сможет ей отомстить.

– Ты дура, Настенька, полная дура!!! Любой суд в нашем городе запретит тебе приближаться к ребенку, стоит только ступить на порог этого самого суда! Хочешь? Я устрою. Выбирай, что тебе дороже – мужик, с которым тебе нравится время от времени перепихнуться, чтоб муж не знал, или собственный ребенок!

– Ты не посмеешь! – женщина сузила глаза, делая шаг навстречу.

– Думаешь? Посмею, солнце, еще как посмею! А потом знаешь, что сделаю? Отправлю ее на воспитание в какие-то трущобы! Чтобы дочь получила достойное матери образование! Ее там научат, как полагается вести себя дочери потаскухи!!!

– При чем тут Саша?! Титов, ты сумасшедший!!! Я ухожу от тебя!!! Ты – моя самая большая ошибка в жизни! Я забираю Сашу! – Настя подошла к дочери, присела, приглашая обнять ее за шею, но как только еще ничего толком не понимающая девочка протянула к матери руки, Титов, схватив жену за шиворот, заставил подняться.

– Она никуда не уйдет, ясно?!

– Не тебе решать!!!

– Мне! Ребенок останется здесь, а ты можешь валить на все четыре стороны! К любовнику, к родителям, на луну, куда хочешь. Саша останется тут!!!

– Я ненавижу тебя, Костя! Ненавижу! И она возненавидит!

– Думаешь? А я вот сомневаюсь… Выбирая, Настя, ты остаешься с собственным ребенком или бросаешь ее ради любовника? А, Настя? Ты не меня бросаешь, помни об этом… Ты ее бросаешь!

Титов наклонился, поднимая сидящую на полу дочь.

– Скажи ей. Скажи это ей. Скажи, что ты встретила того, ради которого готова бросить ее. Скажи, что ты любишь какого-то мудака больше, чем собственную дочь. Скажи, Настя, скажи, что ее мать потаскуха!

– Перестань! – из глаз женщины покатились слезы. Она поняла, что он и правда не отдаст дочь. Ни за что. Никогда.

– Отчего же? – не соображая от застелившей разум ярости, Титов повернул и без того перепуганную Сашу к себе, приближая маленькое личико к своему. – Ты слышала, Сашенька? Наша мама оказалась тварью. Мелочной тварью, готовой лишить тебя матери ради какого-то мужика, да, Настя? – так же резко он развернул ребенка к женщине. – Но не бойся, доченька, у тебя есть отец. Он тебя в обиду не даст. Или… Или она тоже не моя??? – он резко встряхнул руками, заставляя Сашу завизжать от страха. – Или это тоже мне сюрприз от вас??? Пофиг. Мне пофиг. Ты ее не получишь, поняла? Я скорее сдохну, чем разрешу тебе еще хоть раз к ней подойти. Выметайся!!! – перехватив ребенка одной рукой, другой он с размаху залепил женщине пощечину.

– Костя… – уже осознавая бессмысленность своих действий, Настя попыталась еще раз протянуть руки к собственному ребенку.

– Выметайся, я сказал!!! И чтоб больше никогда тут не появлялась! Забудь, что у тебя есть дочь. Ты выбрала мужика. Ты предпочла ребенку мужика!!! И она об этом узнает. Правда, Сашенька? – не обращая внимания на то, что испуганная до полусмерти дочка начала как-то странно тяжело дышать, Титов снова перебросил ее с руки на руку, обращая лицом к матери. – Даю последний шанс, тварь, если уйдешь, можешь уже не возвращаться. И ее ты никогда не увидишь.

Перепуганная, потерянная, не понимающая что происходит вокруг, Саша протянула руки к маме в надежде, что как всегда ее чудодейственные объятья помогут в любом горе. Вот только женщина продолжала молча плакать, переводя взгляд с одного лица на другое. Так похожи, но такие разные чувства она сейчас испытывала к этим двум.

– Прости, Сашенька, прости. Ты когда-нибудь меня поймешь. Обязательно поймешь, – смахнув слезы, она помчала прочь. Пытаясь не слышать ни удушливых рыданий собственного ребенка, ни крика вдогонку мужа.

– Потаскуха!!! Ты предпочла собственному ребенку какого-то ублюдка!!! Ты слышишь меня?!

Саша вздрогнула, возвращаясь из, наверное, самого страшного воспоминания, хранящегося в памяти. Ей было четыре. В этом возрасте дети часто путают настоящие воспоминания и сон, но она была уверена – этот кошмар тогда ей не приснился.

– Мама ушла. А мы с папой остались одни. Она предпочла своей семье другого мужчину. А на память о себе оставила мне астму.

– Подожди… – Яр пытался сопоставить все услышанное с тем, о чем знал сам. – Это не аллергия?

– Нет. Психосоматика. Реакция организма на стресс. Это не лечится, просто… Просто в последнее время приступы случались все реже.

– Когда они случаются? – голос Самарского похолодел, в воздухе повеяло морозом. В последний раз ей стало плохо, после того, как он… Повел себя как последний подонок.

– Когда я слишком нервничаю, переживаю. Пугаюсь или радуюсь. Это невозможно предсказать. Во всяком случае, я не могу. Поэтому…

– Поэтому, постоянно носишь с собой баллончик.

– Да. Так делают все астматики…