против прокатиться сам.

– Меня – всем… А вот у вас, подозреваю, остались не самые радужные ассоциации с парковками.

Нет, у него сегодня определенно хорошее настроение. Раньше Титов вызверился бы, стал снова плеваться ядом, обвинять, а сейчас лишь улыбнулся, и что самое странное – готов был согласиться. Он готов был согласиться с Самарским.

– Ну, поехали, поговорим.

Кивнув, Яр развернулся к своей машине. Дорога предстояла не длинная. Он сам еще не до конца понял, почему вдруг решился на ту щедрость, которую собирался воплотить в жизнь, но действовать нужно было сейчас, пока не передумал.

Через каких-то пятнадцать минут они уже сидели в кабинете, расположенном на втором этаже ресторана Самарского. Сложно оставаться в одном деле, когда вокруг столько возможностей. Как и любой бизнесмен, Яр предпочитал вкладывать в несколько сфер, чтоб обезопасить себя от возможного моментального провала.

Теперь их роли изменились – за столом сидел уже Самарский, а Титов вальяжно устроился в кресле напротив, закинув ногу на ногу.

– Ну? О чем хотел поговорить, Ярослав Анатольевич? Придумал, как еще попытаться меня шантажировать? Возьмешь в заложницы кошку, собаку, может кухарку?

Яр скривился, сравнивать собственную дочь с питомцем – особый уровень цинизма.

– Что вы знаете о «Билдинг фо», Константин Львович? – лучше сразу перейти к тому, что его сейчас интересует, чтоб не давать себе времени передумать.

– Самарский, ты решил, что я стану тебя информировать? С какой стати?

Глубокий вдох, и Яр повторяет в сотый раз, что решил пойти на это не ради Титова, что делает это для другого человека, который, к несчастью, в этом старом идиоте нуждается.

– Вы не видите дальше собственного носа, господин генеральный директор. Вы встречались с Шутовым?

– Нет, – Титов насупил брови, поерзав в кресле. Хоть мужчина еще не понимал, к чему клонит Самарский, чувствовал, что разговор будет не так предсказуем, как он изначально представлял.

– Зря, Константин Львович, думаю, вам любопытно было бы с ним встретиться…

Кущин раскопал многое. Очень многое. С учетом того, что Саша так пока ничего и не сказала, намного больше, чем Яр мог рассчитывать.

Постепенно понятными становились и мотивы внезапного возрождения Шутова-Яковлева, и непонятные анонимки, и многое-многое другое.

Все, что Яр знал, Титову оглашать было не обязательно, Самарский собирался только зажечь в нем подозрение, дать толчок к собственным размышлениям. Скудные полунамеки Константин выслушал внимательно, расслабленная поза осталась неизменной, вот только по лицу ходили тени, свидетельствующие о том, что тема для мужчины далеко не так приятна, как хотелось бы…

– Это такой странный метод попытаться отговорить меня от тендера? Или ты опять меня шантажируешь?

– А есть чем шантажировать? – те дыры, белые пятна, которые Кущин пока так и не смог заполнить, Яр почему-то был совершенно уверен – возникли неспроста. Когда-то давно, около пятнадцати лет тому, их старательно затерли по велению этого человека. – Нет, я завел разговор не для того.

– А для чего?

– Вы его проиграете, в этом я даже не сомневаюсь.

– Ну-ну… – Титов усмехнулся такой самоуверенности Самарского.

– Но я не хочу через много лет жалеть, что не направил заблудших на путь истинный. Будьте осторожны, Константин Львович. Предельно осторожны. Вокруг сгущаются тучи, и даже не я тому виной.

– А ты, значит, благородный соперник, жаждущий честной борьбы? Зачем это тебе, Самарский?

– Я же сказал, не хочу через много лет…

– Неправдоподобно, – Титов уперся руками о столешницу, резко приблизившись, – у тебя должна быть своя выгода…

– Мне удобней работать с уже изученным конкурентом, чем ждать подвохов от новых, – Яр не соврал, этим он объяснял благородный порыв и для себя.

– Засчитывается, но маловато, Самарский, маловато. Что еще?

– Вы не о том думаете, Константин Львович, на вашем месте я бы больше заботился о собственной безопасности, чем о моих мотивах. Нанял бы дополнительную охрану, сменил бы человека, который занимается поисками вашего злопыхателя, узнал бы, кто разыскивает вашу дочь, кроме вас, конечно…

– При чем тут Алекс?

– Не знаю, просто предупреждаю.

– Стой, – Константин вспомнил, что о чем-то таком говорил и Гена, но промелькнувшая в голове мысль заставила мозг работать немного в другом направлении, – о ком ты печешься, Слава, обо мне или о моей дочери?