– Ты виделся с Вороном? – возликовала Лида.
– Конечно. Выбрался к нему при первом удобном случае. Прости, что наговорил тебе всякой ерунды в прошлую встречу.
– Ну, ты много чего тогда сказал, – осторожно отозвалась девушка. – Что относится к разделу ерунды?
– Кое-что не изменилось. Я по-прежнему настаиваю, чтобы ты, Марат и Мила покинули город. И я нашел способ, как это сделать.
– А Анна и Лазарь? А ты?
– Это на их усмотрение. Я тоже постараюсь выбраться. Ты можешь мне пообещать, что, когда наступит подходящий момент, не станешь колебаться и раздумывать?
– Послушай, Алеша, я не могу вот так, втемную, тебе что-либо обещать, – нахмурилась девушка. – Вот если бы ты объяснил мне, в чем твой план…
Упрямое выражение на лице Санина дало ей понять, что объяснений не будет.
– Нет, ну так не пойдет, – почти рассердилась она.
– Лида, я не понимаю, что тебя держит в этом городе? Ах, да, твоя тетка с внуком. Конечно, они тоже покинут город. Но это уже край! Ты не представляешь, чего мне стоило договориться хотя бы о такой группе.
– Ты, случайно, не с тем типом, что недавно был здесь, договаривался? Учти, он очень опасен.
– Я знаю, – улыбнулся Алеша.
– Но чем же вы с ним…
– Послушай, Лида, – нетерпеливо перебил ее парень, – помнишь, мы с тобой когда-то говорили о времени? Когда его у нас оставалось совсем мало.
– Помню, конечно.
– Я все думал, ну почему нам его с тобой вечно не хватает? Мы даже наговориться толком никогда не успеваем. Почему у кого-то есть в запасе целые годы, а у нас всегда лишь жалкие минуты. Может, мы делаем что-то не так?
– Ты о чем это говоришь? – перепугалась девушка.
– Я просто пытаюсь понять. Слушай, давай уйдем отсюда.
– Куда?
– Ну, в этом дворце полно укромных уголков.
– А давай! – возликовала Лида.
Такой оборот превосходил ее самые смелые мечты.
– Тогда я впереди, а ты иди за мной. Да, выбери упаковку полегче, пусть думают, будто мы выполняем поручение.
И ухватил самую большую кастрюлю. Лида, не глядя, заграбастала коробку, в которой что-то мелодично позвякивало, почти спрятала за ней лицо и пошла следом за Алешей.
Они уже миновали коридор и пересекали малый обеденный зал, когда чья-то тяжелая рука легла Лиде на плечо, ногти больно впилась в кожу.
– Лида! Что происходит? С какой стати помогаешь мальчишке слуге? Мне будет трудно объяснить эту странную сцену моим друзьям!
Девушка, извернувшись, с ненавистью глянула в довольное лицо Креона. Судя по ухмылке, он прекрасно знал, что связывает ее с Саниным.
– Немедленно брось эту гадость и отправляйся за стол. Все уже расселись, только твое место пустует… дочка.
Поскольку Лида впала в оцепенение, Креон сам вырвал у нее из рук коробку и швырнул о пол с такой силой, что та раскрылась, и по полу разлетелись осколки хрустальных бокалов.
– Прибери тут, – бросил Креон Санину и опять схватил Лиду за плечо, увлекая к столу.
Оглянуться на Алешу она даже не посмела.
Креон отпустил ее, лишь усадив на стул. Лида оцепенела, тупо глядя на столовые приборы перед ней. Огромный стол от стены до стены был заставлен яствами, собравшиеся на завтрак вечники оживленно болтали, обменивались улыбками и шутками. И все с большим интересом поглядывали на девушку. Вдруг раздался тонкий протестующий вскрик, и Фрея, вскочив на ноги, стрелой метнулась прочь из столовой. Калеб, испепелив Лиду полным ненависти взглядом, привстал, собираясь последовать за подругой.
– Сидеть! – ледяным голосом приказал Креон, усаживаясь в этот момент во главе стола.
Калеб медлил в нерешительности. Он тяжело дышал, лицо приобрело меловой оттенок, и глаза казались бездонными провалами. Он был страшен в эту минуту.
– Хочешь новое предупреждение? – расслабленно, явно забавляясь ситуацией, протянул Хозяин. – Давно не бывал в лабиринте? Жаль, другого Прока у меня нет. Но вот отправлю тебя туда с Фреей, думаю, будет забавно.
Некоторые из вечников радостно захихикали и даже захлопали словам Креона. Это было отвратительно. Калеб опустился на стул и склонил голову так низко, что уперся подбородком в грудь. Со стороны он выглядел виноватым, но Лида не сомневалась – в такой позе он старается скрыть от посторонних глаз лицо, искаженное ненавистью.
