– Нет, – сказала она решительно, – ты должен найти решение, что хоть и не устроит ни одну из сторон полностью, но обе пойдут на равные уступки!.. И этот объединившийся народ станет вдвое сильнее и богаче.

Ютланд повернулся к великому князю.

– Хорошо! Я приглашу на встречу Верного и глав племен его народа. И выработаете какой-то обязывающий всех договор.

Алац развернулся и с грохотом копыт понес их в сторону выхода из города.

Через час вожди кланов собрались в шатре Верного и с недоверием выслушивали Ютланда. Мелизенда изо всех сил помалкивала, хотя страстно хотелось вмешаться и научить всех, что надо говорить, как поступать и как вообще жить на свете.

Никониэль, почти не слушая, ходил вдоль стенки шатра, сопел, ворчал, несколько раз ударил себя кулаком в растопыренную ладонь.

– Мы в состоянии разбить их в бою, – сказал он мощно. – Пусть их набежит хоть в десять раз больше, но мы все – армия! А что у них?

– У них, – согласился Херберт, – только городская стража, способная ловить разве что карманников!

Аквилонс, один из вождей, сказал быстро:

– Если твои люди готовы, то мы вас поддержим. Это унизительно, как они к нам отнеслись!

Ютланд промолчал, на Мелизенду бросил предостерегающий взгляд, и она послушно захлопнула ротик.

Херберт сказал настороженно:

– В чем поддержишь?

Аквилонс объяснил путано:

– А в чем надо!.. Мы привыкли к свободе, пусть она и не совсем свобода, но все-таки свобода. Нам нужна наша свобода, самая правильная свобода!.. А то куда это все не так?.. Это несправедливо и неправильно…

Верный бросил взгляд на Ютланда, тот молчит, и Верный прогрохотал тяжелым хрипловатым голосом, сурово и в то же время вроде бы очень рассудительно:

– Перво-наперво нужно освободить своих соратников. Мы еще не забыли, что их стража захватила в первые же дни, когда мы только вошли в этот город! Это сейчас мы готовы дать отпор, а тогда мы пришли, измученные дальней дорогой, совсем не ожидавшие, что нас встретят враждебно…

Херберт хлопнул себя ладонью по лбу.

– А наш военный вождь прав! Хоть и военный, но прав. Мы про своих людей, брошенных в тюрьму, почти забыли, а это те, с которыми мы стояли в боях и сражениях рядом с оружием в руках!

Верный возразил:

– Не забыли, но была надежда, что удастся договориться, что их выпустят… Однако, похоже, власти только усиливают нажим. Придется показать зубы! Мы не хотим этого, но если придется…

Ютланд прервал:

– Погоди, не накаляй себя. Мы собрались, чтобы договориться о ваших условиях. Минимальных! За которые отступать уже не будете. А дальше торг. Первое условие, от которого не отступите, – выпустить всех ваших заключенных. Это обязательное условие. Если великий князь не соглашается, торг можно не продолжать.

Мелизенда сказала звонким голосом:

– Лучше назвать его переговорами о вечном мире. Я знаю, очень важно, как это подано для народа. Но не забывайте, что все обязательства, которые примете на себя, нужно будет выполнять всеми вашими людьми, а не только подписавшими договор! Иначе какой мир?

Верный бросил в ее сторону недовольный взгляд.

– А почему бы местным не принять наши законы?

– Потому что у них уже есть законы, – отпарировала она. – Те законы они сами приняли, сообразуясь со своей жизнью! А вашу жизнь они не знают. Вы еще должны доказывать, что можете жить мирно и без постоянных драк.

Херберт поднялся, стукнул ладонью по столу.

– Тихо! Прости, Верный, но я гелон и мусагет разом, так как родился и жил здесь, но много странствовал и воевал с тобой бок о бок, а еще ты моя кровная родня. Я понимаю гелонов, но знаю и мусагетов. Их жизнь отличается, потому им не навязать ваши законы. А их законы не устраивают вас. Нужно как-то состыковать, принять за основу те, которые одинаковы! Если не примем, начнется война, что обрадует только врагов, что придут и добьют уцелевших, кем бы они ни были, а земли заберут.

Ютланд поднялся, взглянул на Мелизенду, и она подчеркнуто послушно, пусть все видят, поспешно встала вслед за своим повелителем.

– Договаривайтесь, – сказал Ютланд. – Хоть всю ночь! А на рассвете будем у великого князя. Думаю, он тоже понимает, что, если согласия достигнуть не получится, вспыхнет война, а она погубит обе стороны.

Верный спросил с сомнением: