К счастью, возникшая у двери суматоха спасла меня от необдуманного поступка. Туда немедленно полетели дроны. Кат обернулся, напрягая свои внушительные мускулы. В зале появился сенатор фон Пасус. Его лицо было багровым, седые волосы растрепаны, будто он пытался их вырвать. Опустившись на колени, сенатор выпалил:

– Приношу вам глубочайшие извинения, ваше величество, за то, что прерываю вашу трапезу, но у меня срочные новости.

Император тяжело вздохнул, встал из-за стола и протянул сенатору руки, позволив прижать свои пальцы к щекам. Они с Пасусом обменялись несколькими фразами, которые даже я не смогла расслышать из-за гудения дронов. Император побледнел.

– Найдите эту девчонку и приведите сюда. Такое спускать нельзя, – рявкнул он и вернулся к столу.

Тайрус делал вид, что внимательно изучает собственные ногти. Но когда наши плечи соприкоснулись, я почувствовала, что он одеревенел. Дивиния и Сэливар продолжали пускать слюни, бессмысленно уставившись в свои тарелки.

– Это просто прелесть какая-то. Нет, воистину забавный поворот событий! – император издал ядовитый смешок и повернулся к Цинии. – Люмина объявила о своей независимости. Они выслали имперских чиновников из своей системы.

– Не может быть! – Лицо Цинии посерело.

– И тем не менее. Они требуют… Требуют, обращаю на это ваше внимание, возвращения дочери наместницы, Нивени Санъяу.

Нивени! Я беспомощно поглядела на Тайруса. Он все еще прикидывался совершенно безразличным и не заметил моего отчаянного взгляда.

– Что же, я отправлю ее им, – хмыкнул император. – Точнее, ее голову в коробке.

От тревоги у меня перехватило дыхание. Сейчас они привезут Нивени и, скорее всего, убьют. Прямо на наших глазах. А потом… потом с аппетитом продолжат свою трапезу.

Я сдавила мускулистое Тайрусово плечо. Он вопросительно приподнял бровь. Взгляд Живодера прожигал мне затылок, однако другие не обращали на нас никакого внимания: Кат хищно сторожил дверной проем, а император и его мать, отойдя в угол, о чем-то яростно спорили. Если был хоть малейший шанс спасти Нивени, мне следовало во что бы то ни стало поговорить с Тайрусом. Но нужно было увести его куда-нибудь подальше от дьяболиков, чей острый слух делал невозможным подобный разговор.

Я приникла к нему.

– Тс-с… – шепнула ему на ухо и провела рукой по шее, также на удивление мускулистой.

Тайрус нахмурился, с прищуром глядя на меня. Мое сердце дернулось и забилось сильнее. Я ведь не знала, как все это делается, но должна была сыграть по возможности убедительно. Короче, я прижалась губами к его рту. Несколько мгновений он сидел точно каменный. Уже приходя в отчаяние, я притиснула губы плотнее. «Пойми меня, пойми же!»

Он прикоснулся к моему лицу. Кончики его пальцев легко, как бы вопросительно погладили меня по щеке. Вдруг он, кажется, понял и перехватил инициативу. Его губы шевельнулись, делая поцелуй мягче, убедительнее, потом мазнули по щеке до самого уха.

– С тобой все в порядке? – едва выдохнул он.

Я зарылась лицом в его волосы, пахнущие какой-то пряностью.

– Нет, – шепнула в ответ.

Тайрус отстранился и самодовольно осклабился. Потом поднялся и взял меня за руку.

– Нам тут с грандессой Эмпиреан нужно… побеседовать, – сказал он, хотя никто его не слушал.

Похабно подмигнув Живодеру, на лице которого не дрогнул ни один мускул, принц повлек меня прочь из зала в соседний занавешенный кабинет, освещенный только камином. Там уже все было готово к послеобеденному отдыху: на подносах стояли разноцветные коробочки с порошками и флаконы с ингалянтами. Тайрус склонился ко мне и сказал едва слышно:

– Знаю, что эта девушка, Санъяу, твоя подруга, но я бессилен.

– Должен же быть какой-то способ ее спасти. – Я вцепилась в его тунику. – Если не сможешь ты, значит, не сможет никто.

Убрав с моего лба выбившуюся прядку, он вновь провел пальцем по моим губам, видимо, в расчете на камеры слежения.

– Это так важно для тебя?

– Да. Если не вмешаешься ты, придется мне, и будь что будет.

Он на мгновенье задумался, потом его губы тронула улыбка.

– Ты само вдохновение, Немезида. Пойдем-ка назад.

Он повел меня обратно в пиршественный зал. Я не представляла, что собирается делать Тайрус, но искренне надеялась, что принц сможет все исправить. Но чувствовала себя неловко, приходилось совершенно довериться другому человеку в решении задачи, оказавшейся мне не по зубам.

Принц подвел меня к столу, подчеркнуто-чванливо выпятив грудь, как делал всегда, когда изображал из себя психа. По его лицу гуляла дикая улыбка.

– Дядюшка, у меня гениальная идея!