– И что же ты намереваешься предпринять?

– Что-то значительное, что продемонстрирует мой будущий курс. Что-то, о чем все узнают, станут обсуждать и передавать из уст в уста. – Он отпил глоток вина, поднялся на ноги, одернул рукава на мускулистых предплечьях и подал мне руку. – Мы должны вернуться в зал.

Я отставила свой бокал и взяла Тайруса за руку. Он легко поднял меня с кушетки, и я внимательно всмотрелась в его лицо: холодный, уверенный в себе юный вождь, чьи спокойствие и расчет так контрастировали с моими буйными инстинктами.

– Когда мы в следующий раз выйдем на люди, я должен буду тебя поцеловать. Полагаю, что лучше предупредить заранее, чтобы ты ненароком не сломала мне шею.

Эта идея меня сильно смутила. На секунду я даже думала протестовать. Но это мое беспокойство меня озадачило. Его предложение было совершенно логичным, зачем же возражать против подобной мелочи? Однако я тоже решила его предупредить.

– Аффективные жесты, естественные для людей, противоестественны для дьяболиков. Я не уверена, что умею целоваться.

– Немезида, у того, кто умеет так танцевать, и с поцелуями не возникнет проблем, – криво усмехнувшись, он посмотрел на мои губы. – Целуя кого-то, ты точно так же подстраиваешься под его движения и ритм. Подозреваю, у тебя это получится куда естественнее, чем тебе кажется.

Не знаю почему, я больше не могла выдержать его взгляда. Снаружи, в куполе, длинные гирлянды танцоров свивались в сверкающие спирали. Притворившись, что увлечена красотой танца, я отвернулась.

Следующие несколько дней у меня голова шла кругом. Явившись на праздник с наследником трона, я тем самым получила в Хризантеме новый статус. Это обнаружилось следующим утром, едва пробил час, подходящий для визитов.

– Креденца Фордайс прибыла с визитом к Сидонии фон Эмпиреан.

– Ивиньи фон Уоллстром прибыла с визитом к Сидонии фон Эмпиреан.

– Эфени Локлайт прибыла с визитом к Сидонии фон Эмпиреан.

Вслед за каждым объявлением ко мне на виллу вваливалась какая-нибудь очередная придворная дива со всем своим окружением. Они рассаживались по креслам и принимались с любопытством осматривать меня, мою челядь и мою обстановку, болтая всякую чепуху. Мне же светские разговоры ни о чем давались с огромным трудом. Приходилось постоянно одергивать себя, чтобы не таращиться на посетителей и не смущать их. Впрочем, все они, похоже, были сосредоточены только на том, чтобы получше преподнести самих себя, и не особенно обращали внимание на мое поведение.

– Ах, Сидония, ты помнишь тот социальный форум три года назад? Я еще тогда отметила, что у тебя премиленький аватарчик, – щебетала грандесса фон Флейверт.

– Какие у тебя крепкие челядинцы, – бубнила Креденца Фордайс, все еще смущенная моим внезапным возвышением и необходимостью изменить ко мне отношение. – Ты обязана, просто обязана мне сказать, чем их кормишь.

– Едой, – ответила я. – Они едят еду.

– Еду? Как интересно! – взвизгнула она.

Я уставилась на нее, она – на меня. Повисло молчание.

– Наверное, я должна давать своим больше этой самой еды, – нервно улыбнулась Креденца.

Но все эти визиты были ничем, по сравнению с прибытием самого сенатора фон Пасуса, за которым тащилась ядовито ухмыляющаяся Элантра.

– …имел удовольствие познакомиться с твоим отцом. Когда же это было? Кажется, лет двадцать тому. Или двадцать один? – громогласно гудел сенатор.

– Это было ровно двадцать два года назад, отец, – встряла Элантра. – Вы сто раз рассказывали мне об этом.

– Да-да, двадцать два года тому. Мы тогда оба только-только сделались главами своих родов, – по лицу сенатора блуждала смутная улыбка. – Я так огорчился, когда узнал, что с ним случилось. Веришь ли, я наслаждался нашими стычками в сенате. Жаль, конечно, что мы с ним разошлись по принципиальнейшим вопросам нашей эпохи. А ведь сложись все иначе, могли бы вместе вершить великие дела. – Он откашлялся и разгладил свою ухоженную бородку. – Но дело, видишь ли, в том, моя дорогая, что я хорошо знаю, когда надо забыть старые споры. А без родительского глаза тебе придется нелегко.

– Мы с отцом счастливы предложить тебе нашу помощь, – улыбка Элантры выглядела резиновой.

– Именно, – кивнул сенатор. – Ведь ты еще так юна, моя дорогая. У тебя вряд ли было время как следует изучить тонкости нашей работы. – Он помолчал. – Например, как вести дела с излишними, проживающими в твоих владениях. Мы у себя считаем само собой разумеющимся, что они будут учиться на нашем примере, но зачастую все не так просто. Иначе почему какой-нибудь негодяй, когда ты меньше всего этого ожидаешь, умудряется убедить их, что они имеют право судить о том, в чем…

– Вроде наместницы Санъяу? – невинно уточнила я.

Сенатор захлопнул рот. Элантра злобно взглянула на отца, словно говоря: «Я же предупреждала!»

Мне было безразлично, что я нарушила табу, упомянув при Пасусах имя той, которая бросила им вызов на их же собственной территории. Имя женщины,