же не по-людски это как-то. Неправильно. Вроде и семья, и не семья. Живете невенчанными.

– Не начинай, батя.

В этот момент из спальни донесся женский крик, и оба мужика тут же проглотили языки. Разом побледнели и испуганно переглянулись.

– Ништо. Мамка твоя, когда на свет вас рожала, так орала да такой площадной бранью закручивала, что любо-дорого, – нервно сглотнув, успокоил Архип Алексеевич.

Правда, непонятно, кого именно он успокаивает. Себя или сына. Хм. Наверное, все же себя. Какими же беспомощными бывают мужчины, когда дело касается таинства рождения. Каждый готов насмехаться над другим, важничать и хорохориться, поучать. Пока не коснется его самого.

– Ну что тут? – вбежав в зал и сдергивая с себя шапку, возбужденно поинтересовался Митя.

– Ты как тут? – удивился Иван, зная точно, что брат должен быть в Замятлино.

– Не ладится у меня со станком, вот и решил с тобой посоветоваться. Сел на пароход, что с баржей до Нарвы наладился, и пришлепал сюда. А мне тут с порога, мол, так и так.

– Ясно. Пока никак, – развел руками Иван.

И в этот момент до них донесся детский плач. Мужчины вновь переглянулись. Двое – опять растеряв краски лица, третий, пока еще не прочувствовавший подобного на своей шкуре, – наоборот, залившись здоровым румянцем.

Вскоре дверь отворилась, и в зал вошла Анюта, держащая на руках спеленатого младенца. При габаритах молодой женщины картина была весьма своеобразной. Эдакая здоровенная статная баба и кажущийся совсем уж маленьким кулечек.

– Поздравляю, Иван Архипович, сын у тебя, – с поклоном протянула она младенца Ивану.

Тот принял его, как всегда, желанно и со страхом. А как такого не бояться-то. Правда, длилось это недолго. Едва только отец заглянул в помятое красное личико, подслеповато моргающее глазками, как…

– Дай сюда, бестолочь. Натетешкаешься еще.

Дед совершенно бесстрашно подхватил внука, так, словно всю жизнь только и делал, что обращался с младенцами. Все же недаром говорят, что у дедов и бабок с внуками есть своя, особенная связь. Архип Алексеевич заглянул под уголок пеленки, и его лицо тут же озарилось улыбкой и довольством:

– Хоро-ош. Карпов, йолки. Ну, чего стоишь? Иди к своей ладе, а мы уж тут как-нибудь сами.

– Ты не озоруй, Архип Алексеевич, – строго одернула деда Анюта и решительно забрала у него младенца. – Глянул, и будя. Придет еще твое время.

Странное дело, но Карпов-старший даже и не подумал спорить или возражать. А что такого, внук – вот он, на руки он его взял, запах младенца вдохнул, аж голова кругом. Теперь можно и обождать. Бабам оно лучше ведомо, как оно надо с дитятей-то.

Глянул на Митю, стоящего рядом с глупой улыбкой и не сводящего с младенца телячьего взгляда.

Хлесь!

– За что, батя?! – возмущенно взвыл Митя, потирая затылок, куда опустилась увесистая длань бывшего кузнеца.

– Тебя-то когда оженим, бестолочь? Эвон едва с того света вынулся, так и не оставил бы после себя никого. Иль тоже царевну искать станешь?..

У-у-у. На-ча-лось. Иван глянул на Анюту и стрельнул взглядом в сторону спальни, мол, можно ли. Та легонько так утвердительно кивнула, и он поспешил ретироваться. Ну его к ляду. У бати рука тяжелая. Так что лучше бы обойтись без его затрещин.

– Архип Алексеевич шумит? – приметив вошедшего Ивана, поинтересовалась Лиза, обложенная подушками и укрытая пуховым одеялом.

– Он. Митю поучает, жениться наставляет.

– Тебя уж в покое оставил?

– Смирился, – присаживаясь на кровать и беря ее руку, ответил Иван. – А как внука увидел, так и вовсе расплылся горячим воском. Ты как, лада моя?

– Хорошо все, Ванечка. Чай, не в первый раз по этой дорожке хаживаю. И не в последний.

– Не в последний? – неожиданно для себя с надеждой переспросил Иван.

– Рожать от любимого только в радость. Так что не сомневайся, будут у нас еще детки. Кстати, как там на вече?

– Вообще-то, совсем некстати, – хмыкнув, возразил Иван.

– Не увиливай. Я, чай, не просто роженица, а еще и княгиня Псковская.

– А я, стало быть, твой фаворит.

– Ну не полюбовник же, в самом-то деле. Я, чай, не тетка, цену тебе не только в постели знаю, – легонько сжимая его руку, с улыбкой подтвердила Лиза. – Ну, рассказывай.

– Да чего рассказывать-то. Хорошо все там. Еще один шаг позади. Осталось утвердиться, а потом сделать следующий.

– Это хорошо.