– Выбирайте мудро. Если художник откажется вас впустить, вы останетесь здесь. – И она коснулась рукой холста. – В картине, которую выбрали.

– Что? – опешил Оливер.

– А надолго? – испугалась Алиса.

– Навечно, – ответила Исаль.

У Алисы подогнулись ноги.

– Что за бред? – возмутился Оливер. – А вы раньше не могли предупредить, что это ловушка? Вы же сказали, что все просто!

Шея мальчика почти побагровела от гнева.

– Не моя работа – защищать вас от последствий ваших решений, – холодно заметила Исаль. – Вы хотели найти художника. Я объяснила, как это сделать. Моя задача выполнена.

– Но…

Внезапно земля застонала, а стены содрогнулись. За окном взметнулся золотой вихрь, и Алиса немедленно поняла, что это был знак. За Исаль тянулась цепочка из опавших листьев, и кто-то взял их след.

– Они здесь, – тихо сказала женщина, глядя в пустоту.

В следующую секунду в дверь четырежды постучали: по числу людей, стоявших на пороге.

Алиса знала, что их вежливости хватит ненадолго.

Исаль взяла плащ.

– Выбирайте мудро, – прошептала она. – Выбирайте мудро, и удачи.

Алиса и Оливер в панике переглянулись. Девочка понимала, что у них нет времени на раздумья. Поэтому она схватила Оливера за руку, быстро осмотрела картины в поисках той, которая сильнее всего напоминала ей о доме, любви и папе, и приложила их переплетенные ладони к красочному холсту.

Все действительно оказалось просто.

Их втянуло в раму быстрее, чем Алиса моргнула. Грудь на мгновение сдавило железными тисками, – а когда девочка снова открыла глаза, они с Оливером стояли в каморке, напоминающей древнюю тюремную камеру. В ней пахло плесенью и ржавчиной, а потолок был таким низким, что Оливеру пришлось пригнуться.

Не успели они запаниковать, как маленькая панель в одной из стен отъехала в сторону, и в каморку упала полоса света. Алиса машинально прищурилась.

– Что у вас за дело? – неприветливо спросил чей-то голос. По первому впечатлению он принадлежал мужчине, хотя сказать наверняка было трудно.

– Я п-пришла починить руку, – нервно ответила Алиса. – Я слышала, вы ху…

– Какую руку? – буркнул незнакомец.

– Правую.

Мужчина фыркнул, но ничего не сказал.

– Пожалуйста, – взмолилась Алиса. – Помогите нам…

Окошко в стене захлопнулось.

Девочка чуть не расплакалась от страха.

Это был их последний шанс, и она не представляла, что случится, если художник откажется их впустить. Алиса уже решила, что он так и оставит их умирать в этой камере, когда одна из стен внезапно исчезла и их с Оливером совершенно бесцеремонно выбросило по колено в снег.

Девочка села и попыталась осмотреться – но сколько бы она ни моргала, в поле ее зрения не появлялось ни одного цвета. Вскоре она с недоумением поняла, что их там и не было.

Окружающий пейзаж напоминал газетную фотографию, которую странным образом перенесли в реальность. Повсюду, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные снежные поля без домов и деревьев, и единственными красками служили оттенки черного и белого. По сравнению с ними Алиса почти сверкала неоном. Ее белизна была насыщенной и многослойной; была полным цветом.

В то время как их с Оливером переполняли жизнь и краски, этот мир казался тусклым, скучным, бесприютным и немного мертвым. Из него будто вырезали весь цвет, выпили всю силу – и оставили взамен серые небеса, серый ветер и серый холод. Здесь не было ровным счетом ничего, за исключением единственной постройки: огромной полусферы, целиком сделанной из серого стекла.

Комната внутри нее была простой, но любопытной: черная мебель, просвечивавшая сквозь матовые стены, составляла изящный контраст с повсеместной серой палитрой, – и Алиса неожиданно поняла, что это тоже красиво.

А еще романтично, потому что сферу и весь пейзаж неторопливо укутывали хлопья снега.

Снежинки падали с неба, словно одноцветное белое конфетти, медленно опушали сугробы вокруг и заносили крышу стеклянного глобуса. Он походил на