И все же из норы следовало выбираться. По всей локации уже вовсю шел бой. Пятнадцать машин, рванувших вперед в начале схватки, уже столкнулись в бесчисленных лабиринтах-улицах локации и выбивали друг из друга дурь стальными подарками.

Мигнуло табло. Выбит первый танк. Выбит второй. Выбит третий. Какая скорость! С таким темпом и врагов не останется. Надо выползать! Маляр тронул ногой педаль, и в тот же момент (видимо, подключение к публичному интерфейсу сражения происходило с момента покидания точки старта) в ушах (точнее, в наушниках, конечно) заиграла музыка и закашляли голоса.

Насколько уже знал Малярийкин, кроме Элены Прекрасной постоянным ведущим гладиаторских боев «Красные Танки Онлайн» был некий господин Репкин, считавшийся по совместительству председателем добровольной федерации «КТО» (смешно, но кровавое мочилово, в котором крутилась половина наличности региона, считалось «общественной некоммерческой благотворительной организацией»). Именно голос Репкина раздавался сейчас из радиоприемника. Они разлагольствовали с Леной о достоинствах отдельных танкистов, о возможных результатах предстоящего поединка и вообще обо всем на свете, включая Леночкин лак. Сразу за лаком упомянули и Малярийкина. Лена вспомнила его эффективную тактику в прошлом поединке, позволившую избежать первых десяти минут хаотической бойни нубов на центральной линии. И результативные попадания во второй половине схватки.

– Он молодец, – не стал спорить Репкин, как и Лена, считавшийся специалистом в танковых боях. – Но не стоит преувеличивать! Самая большая заслуга в помянутой тобой победе принадлежит не пилоту, а его корпусу, превосходящему машины остальных нубов едва не на порядок. Да и фамилия несерьезная. Ма-ля-рийкин. Впрочем, не мне смеяться над чужими фамилиями.

– И не говори, – немного обиженно подхватила Лена. – Малярийкин, Репкин. Откуда фамилии-то такие убогие в великой матушке Сибири? Где Репнины, Милославские? Рогозины и Медведевы, в конце-то концов?

– Так! – обиделся Репкин. – А чем тебе фамилия Репкин-то не нравится?

Лена фыркнула и включила ласковый голосок.

– Прости, Коля, пошутила неудачно.

– Ой смотри у меня! – Репкин, видимо, погрозил пальцем.

– Итак, – заявил прямо в перепонку наушника ставший прежним голос Элены, – итак, дорогой Николай Николаевич, мы видим, что у нас на Тотенкопфе собрался, с Малярийкиным или без, довольно звездный состав. Во всяком случае, для начальных уровней, в которых мы видим обычно и преимущественно несчастных начинающих нубов!

– О да! – с готовностью подтвердил Репкин. – Мы можем смело заявить, что в лабиринтах Тотенкопфа сейчас сражаются и умирают «лучшие из нубов». А именно все пятеро победителей прошлых боев на пяти предварительных отборочных локациях для новичков. И это, дамы и господа, немало! Поприветствуем же лучших начинающих игроков северо-западного дистрикта! Из них, как показывает статистика, живыми из боя выйдет в лучшем случае половина. А до отборочного тура из подгруппы без инвалидности дотянет от силы процентов десять. Да, друзья, это герои. Это настоящие герои! И они заслуживают как минимум ваших аплодисментов!!!

Щелчком тумблера Малярийкин вырубил трансляцию, отрезая сознание от тявканья комментатора.

– Накаркаешь, гнида! – под нос себе прогундел Малярийкин. – Герои, сука! Что ж ты сам не со мной под броней?

Да и отвлекал комментатор. Надо сконцентрироваться на бое. А для начала – хотя бы в него вступить.

Похоже, новый поединок должен был продемонстрировать Маляру то, к чему он в натуре не был готов – относительно опытных соперников. Тренируясь в одиночестве перед прошлым боем в Ливане, Маляр получил преимущество, которое в прошлый раз не оценил и которого – к сожалению или нет – остро не хватало сейчас. В общем бою на прошлом полигоне принимали участие только нубы. В смысле – абсолютные желторотики. Новорожденные. Первоходы. А вот сейчас на Тотенкопфе напротив Маляра кружили рекруты, рядовые и даже один уорент-офицер. Все без пяти минут нубы, конечно. Но нубы – выжившие в двух, трех, пяти и более боях. Нубы с гораздо большим опытом, чем у Маляра. Нубы, которые просто могут выживать. А выживать, как любил говаривать Байбулатов, в «КТО» можно лишь одним способом – если усиленно и с талантом мочить кого-то. Гребаные гладиаторы, мать их! Малярийкин захотел сплюнуть с досады, но потом вспомнил, что внутри корпуса не стоит. Неэстетно, да и вообще.

Итак, танк тронулся, тем самым начав игру. Но пока на самом деле оставался за тем же укрытием – каменной стеной. Укрытие не самое надежное с точки зрения активной дуэльной перестрелки. По Маляру, однако, никто не стрелял. Объяснить это, вероятно, было очень просто. В данный момент машина Малярийкина никого не привлекала. Опытные бойцы, следящие за таблицей, наверняка знали, что на полигоне существует еще одна боевая единица, не приступившая к активному «поиску» очередной дуэли. Но из-за пассивности, чисто психологически, Маляр никого в данный конкретный момент не привлекал. У всех машин на данную секунду были собственные текущие проблемы, задачи и противники. Покинуть место старта означало мгновенно превратиться в мишень. Или в стрелка. С другой стороны, нахождение на месте старта гарантировало проигрыш по очкам. Выход в поле мог принести мгновенную гибель неопытному игроку. Но невыход приносил поражение однозначно, без вариантов.

Маляр проглотил слюну. В прошлый раз он имел существенные козыри. Просто не понимал этого. Знание локации в результате ночных бдений, более совершенный корпус «Васпа третьего» по сравнению с абсолютно примитивными «стандартными» корпусами нубов-первоходов давали ему не просто техническое превосходство. Они давали ему уверенность в себе. Уверенность в том, что он точно никому не уступит. Теперь такой уверенности не было. Он никогда не сталкивался с противником, не уступавшим ему технически и, что более важно, не уступавшим ему в опыте, навыке и знании местности. Пусть это