– Войдите, – отозвалась Кроу на стук.

Похоже, обязанности ректора давались ей с немалым трудом. Весь стол оказался завален кипами бумаг и стопками книг, а у самой Кроу вид был такой, будто бы она не спала по меньшей мере несколько дней. Стоило ли отвлекать ее из-за подобного пустяка? Ведь Коннери мог и сам назначить наказание – но зачем-то отправил Амалию сюда. И что ей теперь говорить? Профессор Коннери застукал нас, когда мы слушали старинную балладу о Черном Всаднике? Проклятье… Неужели нельзя было хотя бы подождать до утра?

– У вас какое-то срочное дело, госпожа Хэмптон? – По-видимому, Кроу тоже была не в восторге от столь позднего появления студентки. – Как вы можете заметить, у меня немало работы.

– Госпожа Кроу, – несмело начала Амалия. – Меня послал профессор Коннери. Я должна кое в чем признаться.

– Вот как? – Кроу отложила перо и сцепила пальцы в замок. – Так это правда? Профессор Коннери уже говорил… но я надеялась, что это не так.

– Я не хотела никого оскорбить. – Амалия покачала головой. – Это же просто слова. В них нет ничего…

– Просто слова, юная леди? – Кроу с негромким хлопком опустила ладонь на стол. – Мрта Бхаса. Вы хоть имеете представление, к каким силам обратились?

– Что? – удивленно пролепетала Амалия. – Нет, я имела в виду…

– Не имеет совершенно никакого значения, что вы имели в виду, госпожа Хэмптон, – голос Кроу зазвенел сталью. – Или теперь вы будете утверждать, что не использовали это заклинание?!

Амалия тихо застонала. Ну конечно! Коннери обманул ее, как маленькую наивную девчонку. Впрочем, по сравнению с двухсотлетним ветераном она и была девчонкой – глупой и неосторожной. Тревожить Кроу в такой час, только чтобы сознаться в каком-то нелепом оскорблении? Как бы не так! Вот использование запрещенной темной магии – другое дело. И теперь Амалия могла разве что соврать, глядя Кроу прямо в глаза… Нет, невозможно. Та не зря считалась одним из сильнейших магов сознания – стоило ли отягощать свое и так незавидное положение ложью?

– Нет, не буду. – Амалия опустила глаза. – Я виновата. Но я не знала, что делаю.

– Что ж, вы хотя бы не пытаетесь меня обманывать. – Кроу нервно усмехнулась. – И давно вы взяли в привычку повторять услышанные где-то незнакомые Слова Силы? Вы хоть знаете, что натворили?

– Нет, – прошептала Амалия.

– Я чуть с ума не сошла, когда Урания Клиффорд прибежала ко мне вся в слезах и с распухшим посиневшим языком. – Кроу уже почти была готова сорваться на крик. – Вот уж не думала, что когда-нибудь снова увижу последствия заклинаний школы Сьяма Джаду. Эта противоестественная и отвратительная магия зародилась далеко отсюда, на востоке Калишии, несколько тысяч лет назад. Последователей учения Сьяма Джаду в Серединных Землях называли некромантами. Мрта Бхаса дословно переводится как «мертвый язык». Думаю, мне не надо объяснять – почему?!

Так вот что Коннери имел в виду под «молчанием»! Превратить язык своего противника в кусок мертвой плоти – отличный способ заткнуть чей-то заболтавшийся рот… Но какой ценой? Некромантия – самое ужасное и уродливое из всех запрещенных искусств. От такого вовек не отмыться. Амалии не раз приходилось слышать страшные рассказы о личах – темных магах, променявших собственную душу на могущество и бессмертие нежити. Высохший скелет с ошметками истлевшей плоти и горящими дьявольским пламенем глазами – вот во что превращался человек, который слишком далеко заходил по этому пути без возврата. И Амалия уже сделала свой первый шаг. Легкий и незаметный. И ничего не изменилось… наверное, личи тоже чувствовали это – Силу и безнаказанность. Вначале.

– Проклятье… – Кроу выдохнула и потерла глаза руками. – Я даже не могу сказать, что вы действительно так уж сильно провинились, госпожа Хэмптон. Я ведь тоже училась в этих стенах. И пусть это было целую вечность назад, я помню, что и мне… – Кроу пристально посмотрела на Амалию, словно сомневаясь, стоит ли продолжать, но все же решилась. – И мне случалось баловаться запрещенными искусствами. Тем более что в те времена правила были куда строже. Слишком сильна еще была память о временах Инквизиции и истреблении темных магов. Под запрет попадали любые сомнительные ритуалы – даже самые безобидные. И мы с соседками тоже иной раз не ведали, что творили. Но Сьяма Джаду… Это очень, очень сильная магия. Но она не только требует от произносящего заклинание незаурядных способностей – и я, и ректор Торвальдсен, и, пожалуй, половина профессоров Академии вполне смогли бы практиковать Сьяма Джаду. Нет, госпожа Хэмптон, дело совершенно в другом, – голос Кроу стих почти до шепота. – Куда важнее Силы мага его сущность, изначальная склонность к подобному. Большинству Сьяма Джаду внушает не просто страх. Ужас. Дикий, животный ужас. От одной мысли о произнесении Мрта Бхаса меня начинает трясти. Но вы, госпожа Хэмптон, – вы использовали заклинание без малейшего страха и вреда для себя.

– Значит, я все-таки темный маг? – Амалия вскинула голову. – Это у меня в крови, да?

– Не буду отрицать, – Кроу строго сдвинула брови, – унаследованный вами Дар имеет… некоторые особенности. Но вы не должны…

– Откуда ВЫ знаете?!

Чернильница на столе у Кроу лопнула, выпуская на белоснежный пергамент уродливое темное пятно. Амалия сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Как может эта женщина обвинять ее в чем-то или указывать, что делать?! Если у Кроу при одном упоминании искусства Сьяма Джаду трясутся поджилки, что она может знать о том, что значит быть темным магом? Эта лицемерная и самодовольная старуха в теле зрелой женщины пытается казаться разумной и