Голос Барда вновь сменился перезвоном струн. Наверное, непросто было зараз спеть такую длинную балладу целиком.
– Тоска, – прошипела Агнешка. – Если сейчас опять начнется про любовь, я вылью ему эль на голову. Сколько можно?
– Мне перестать? – сварливо пробубнил Бард, но потом снова запел.
– Да неужели? – Агнешка подалась вперед. – Кажется, намечается что-то интересное и кровавое. Как раз как я люблю. И хватить тыкать в меня пальцами, леди Фалмут, я само внимание!
– Ну вот, – вздохнула Агнешка, когда звон струн затих. – Я-то думала, Рихард как-нибудь выкрутится. Грустная история.
Амалия покачала головой. Древняя баллада удивительным образом перекликалась с историей об Эскадроне Проклятых, которую рассказала Берта в «Вересковом меде». Воображение тут же придало Черному Всаднику черты…
– Старик Коннери, – произнесла Агнешка и тут же уточнила: – Этот мертвый Всадник – точь-в-точь наш старик Коннери. Сами подумайте – седой, косматый, порубил на части целый полк рейтаров. И зарезал беднягу Рихарда прямо на алтаре храма. Хотите сказать, это на него не похоже?
– Так эта баллада – не выдумка? – Амалия поежилась. – Как знать… Коннери живет на свете уже почти две сотни лет и вполне бы мог…
– Какое интересное наблюдение, госпожа Хэмптон.
Агнешка и Бард подскочили на добрый фут, но Амалия уже почти не удивилась. Мама всегда говорила – не поминай Дьявола, а то придет. Агнешка упомянула, и… вот, пришел. Для человека своего возраста и сложения Коннери ступал удивительно тихо – под его тяжелыми сапогами не скрипнула ни одна половица. Или он просто возник за их спинами прямо из воздуха. Амалия уже успела убедиться, что подобное ему под силу.
– Говорить такое о профессорах Академии по меньшей мере неприлично, – продолжил Коннери, бесцеремонно усаживаясь на скамью рядом. – Особенно в их присутствии.
– А вы, разумеется, оказались здесь совершенно случайно? – усмехнулась Амалия. – Просто проходили мимо?
– Именно так, юная леди, – невозмутимо ответил Коннери. – Решил заглянуть сюда и пропустить пару стаканчиков бренди. Хозяйка «Верескового меда» меня почему-то недолюбливает.
Действительно, почему? Темный маг, ожививший армию мертвецов, да еще и похожий как две капли воды на Всадника из баллады времен Осенней Войны…
– Я надеюсь, мы закончили обсуждать мою скромную персону, госпожа Хэмптон. – Коннери облокотился на стол. – В конце концов, я могу ходить туда, куда мне вздумается, и когда захочу. В отличие от вас, юная леди. Сейчас вы отправитесь в кабинет ректора и расскажете профессору Кроу о вашем проступке.
– Но она же только… – Агнешка привстала со своего места.
– Еще три часа дополнительных занятий, госпожа Ковальски, – невозмутимо парировал Коннери. – И в следующий раз будьте любезны не перебивать меня. О вас с господином Уилсоном мы поговорим чуть позже. Госпожа Хэмптон – можете идти. Вы ведь помните дорогу?
– Разумеется, сэр. – Амалия выбралась из-за стола, с трудом подавив желание наступить Коннери на ногу. – Как вам будет угодно.
Ведь это даже забавно. Раньше у нее от одного его голоса поджилки тряслись, но после Инициации страх ушел. Коннери сам дал ей свою кровь и силу, а теперь пытается запугать предстоящим разговором с Кроу? Смешно и глупо.
Но откуда тогда взялось это тягостное и неприятное предчувствие?
Стальные гиганты у дверей кабинета, принадлежавшего Торвальдсену, едва заметно шевельнулись и снова застыли. То ли узнали Амалию, то ли каким-то образом были предупреждены о ее визите.
